Наум Дубилет - Капитан Пирожков

Как-то знакомые лоцманы рассказали ему, что на Костоватовской гряде появились отмели, которые мешают проводить плоты через этот участок. Однако путейцы не торопились разработать перекат. Яков Михайлович, как судоводитель, близко принял к сердцу слова лоцманов. Уточнив все сведения, он немедленно отправился на селектор, вызвал путейцев и передал им жалобу лоцманов. Досталось тогда нерадивым работникам. Через несколько дней на перекате были проведены необходимые работы.

Глубоко уважали камские водники Якова Михайловича Пирожкова. С годами установилась добрая традиция: все пароходы, которые следовали мимо Орла, давали приветственные гудки в честь героя-капитана.

В 1933 году буксирному пароходу «Алатырь», на котором Яков Михайлович когда-то плавал, было присвоено имя капитана Пирожкова.

Пирожкова всегда до глубины души радовали вести о тех грандиозных преобразованиях, которые совершались в стране в годы пятилеток.

Километрах в десяти от Орла, вверх по Каме, где теперь раскинулся город Березники, издавна прозябали небольшие населенные пункты: Дедюхино, Ленва, Чуртан и другие. Якову Михайловичу не раз приходилось бывать в них. В 1929 году здесь начали сооружать крупный химический комбинат. Появились многоэтажные жилые дома, а вместе с ними — хлебозавод, фабрика-кухня, больница, Дворец культуры. Все старые поселки в 1932 году были объединены в один город, который назвали Березники. Якову Михайловичу все время передавали подробности о развитии нового города, и ему ясно представлялись прямые улицы, большие каменные дома, электрические огни…

— Подумать только, какие чудесные дела творятся! — говорил он с восторгом.

Эти же слова он не один раз повторил, когда встретился со строителями Березников в доме отдыха Огурдино. В этом живописном прикамском уголке, славящемся своими сосновыми рощами, раньше находились дачи усольских купцов. После установления Советской власти дачи были превращены в дома отдыха для трудящихся.

Интересной была эта встреча. Строители попросили Пирожкова рассказать про гражданскую войну на Каме. С большим воодушевлением поведал он о героизме водников, защищавших вместе с частями Красной Армии Прикамье. Но про себя умолчал: только вскользь упомянул, что его ранило во время обстрела парохода «Товарищ».

Заканчивая беседу, он тогда сказал строителям:

— Как видите, товарищи, не напрасно пролили свою кровь. Жить при Советской власти — большое счастье. Это нужно всегда помнить.

Большой интерес вызывали у Якова Михайловича новые суда, которые прибывали на Каму. В 1934 году поступила первая пятерка новых пароходов: «Пятилетка», «Серп», «Красное Сормово», «Молот», «Камгэс» постройки Сормовского завода. Яков Михайлович подробно расспрашивал всех о конструкции этих пароходов.

Следом за «сормовичами» на Каму прибыли большие пассажирские теплоходы «Анри Барбюс», «Александр Невский». Они являлись тогда совершенством советской судостроительной техники. Все на них было электрифицировано, вплоть до управления движением судна.

Диковинкой были раньше на буксирном флоте и паровые штурвалы, служащие для перекладки руля, — они имелись только на единичных судах пароходных фирм. Начиная же с тридцатых годов в Камском пароходстве паровыми штурвалами стали оснащать все буксирные суда. Прослышав о новинке, Яков Михайлович решил сам проверить, как работает паровое рулевое устройство. Попросил провести его на пароход, нащупал штурвал, легко коснулся рукоятки колеса, и оно послушно повернулось.

Новая техника облегчала труд судовых команд, повышала производительность флота.

Труженики камского флота дружно подхватывали творческие начинания, направленные на максимальное использование провозной способности судов. И Яков Михайлович гордился, что среди ударников водного транспорта — славной гвардии труда— его сын Александр. С малых лет тот полюбил Каму — кормилицу всех Пирожковых, старательно учился отцовскому делу — судовождению; плавал на буксирных пароходах матросом, потом был рулевым, после этого его выдвинули в лоцманы. Одиннадцать лет проплавал Александр Яковлевич Пирожков лоцманом на пароходе «Немда», и на этом же пароходе стал капитаном, водил большегрузные составы.

При встречах с сыном отец подолгу рассказывал об особенностях камских плесов и перекатов. Правда, за годы Советской власти река сильно изменилась, появилось много таких ориентиров, которых Якову Михайловичу не приходилось в свое время видеть. Прикамье, как и вся советская земля, расцветало, становилось краше. Хорошела и Кама, приобретая новые очертания. На ее берегах вырастали новые города и поселки. Несмотря на это, богатый опыт и знания старого капитана помогали его сыну Александру и другим капитанам и штурманам лучше усвоить судоводительскую науку.

С первого дня Великой Отечественной войны Яков Михайлович, как и все, чувствовал острую тревогу за судьбу Отчизны. Он жадно прислушивался к сообщениям по радио, просил читать ему статьи о мужественной борьбе советских людей с ненавистным врагом. На фронте тогда были и многие камские водники. Ближе к переднему краю борьбы отправлялись суда с Камы.

Время от времени в Орел приходили вести о боевых делах водников Урала. Свой долг они выполняли храбро и мужественно.

Навсегда в историю Камского пароходства вошел подвиг команды грузового теплохода «Таджикия». Получив задание доставить с прифронтовой Волги на Каму груз, в котором нуждалась оборонная промышленность Урала, команда этого судна под водительством капитана Ивана Ивановича Рыбакова без колебания отправилась в опасный рейс. В пути на плесах теплоход подстерегали мины, с берега на судно обрушивалась артиллерия, с воздуха бомбили его самолеты. Теплоход получил более пятидесяти пробоин. Вспыхнул пожар. Выбиваясь из сил, команда гасила огонь и заделывала пробоины; теплоход ни на минуту не прекращал движения. Груз был доставлен к месту назначения.

Приходили и горестные вести. В районе Сталинграда погибли камские паротеплоходы «Александр Невский», «Нижволгострой», «Татария». Смертью храбрых пали многие камские водники.

Яков Михайлович в меру своих сил стремился помочь фронту. Еще чаще он стал бывать на пристани: интересовался продвижением грузов, подсказывал, требовал, он не терпел ни малейшей оплошности или неорганизованности. Немало тогда сделал Пирожков для улучшения организации транспортного обслуживания фронта. С головой ушел в это дело.

В одну военную осень руководители пристани Орел, сразу же после появления первой шуги, стали свертывать работу. Когда Яков Михайлович узнал об этом, он крепко поругал начальника пристани.