Геннадий Веревкин - Заметки краеведа в третьем поколении

«Историку запрещено в обосновании своих аргументов использовать художественную литературу». В. В. Швец непросто вступил в спору с Михайлюком, следовало вообще не упоминать его.

Займемся одной «Город белых берез», вышедшей в 1982 г. к 50-летию Березников.

Администрация города обратилась с предложением написать книгу о городе к пермскому журналисту В. Михайлюку, городской музей открыл ему свои фонды. Книга вышла к юбилею города, тираж 25 тысяч экземпляров, цена 50 копеек. С дрожью в руках я открыл книгу, с первой страницы сплошные ошибки, неточности, у меня привычка отмечать их красным карандашом, но книгу дочитал до конца и больше её не открывал.

Пошел в городской музей. Директор музея Гармс в ярости. «Мы дали ему документы, думали что принесет нам рукопись, проверит, уточнит, а он сразу отдал в печать, рецензентом был А. Н. Головин, секретарь горкома партии, по образованию железнодорожник, хотя историк с научным званием, и в книге сплошные ошибки».

Такое же мнение было у всех работников музея, с ними я общался.

Много позднее однажды Л. Ф. Коржевникова беседовала с молодым работником музея, говорила что с книгами Михайлюка надо обращаться осторожно, много ошибок. Задумались на минуту и сказали: « Лучше книги этого автора вообще не читать».

Тираж книги разошёлся быстро, встал вопрос о переиздании, работники музея приложили огромные усилия, и книгу не переиздали.

Была критика и снизу, в «Березниковском рабочем» появилось опровержение на один довод Михайлюка и сообщалось, что в редакции есть еще и они их опубликуют. Ничего в газете не появилось. Много лет прошло, разговорились с одним журналистом-пенсионером и вспомнили этот факт, спросил, почему они прекратили печатать мнения читателей. Его рассказ «Этим делам занимался я, в редакцию буквально хлынул поток писем с критикой, иногда с руганью, прикладывали документы, решили некоторые напечатать. Набралась огромная папка. Напечатали только один раз. Пришел Михайлюк в кабинет главного редактора, поговорили, вышли ко мне. Редакатор говорит, что Михайлюк хочет их посмотреть, а потом письменно ответим. Я с неохотой отдал папку. Михайлюк взял папку, уехал в Пермь, ничего не писал, я ему позвонил по телефону, верни хоть папку, читатели требуют документы назад. Михайлюк перестал брать трубку. Коллега, услышав наш разговор, спросил о какой папке идет речь. Я ему рассказал, он вспомнил, что шёл в редакцию, Михайлюк шел навстречу, папка была подмышкой, похабно ухмыльнувшись, сунул папку в мусорную урну и гордо пошел дальше».

О каждой «замечательной» книге Михайлюк можно рассказать что-то подобное.

Ученые историки имеют каждый свою точку зрения на отдельные события. Например, что означает слово Москва имеется 20 версий, а у *** около 10.

Все историки разделены на два лагеря в отношении «Большого террора 1930 г.». Одни считают, что он был, другие считают, что его не было. В. В. Путин подвел этому итоги, он сказал: «Недопустимо тащить расколы, злобу, обиды и ожесточение прошлого в нашу сегодняшнюю жизнь, в собственных политических и других интересах, спекулировать на трагедиях, которые были давным-давно». Через две недели после этого выступления, в Березниках на площади Первостроителей, состоялось чтение списка жертв.

Мнение профессора не догма, не истина в последней инстанции, с ней можно не соглашаться, можно и свои суждения иметь.

Сложнее с мемуарами. Я не бросаю камни в Ямова Е. Д., активные участники Гражданской войны, преклонялись перед его памятью. Но это тенденция историков, стараться не использовать мемуары, а если все-таки придется, то проверять их. Дело в человеческой психике, что-то забывается, путается, смещается. Научные издания мемуаров великих людей сопровождаются многочисленными примечаниями, иногда до четверти книги с уточнениям. Великий историк Лев Гумилев (сын Анны Ахматовой) писал, что очень тщательно нужно проверять свои собственные воспоминания.

В мемуарах не только многое искривляют, многое стараются представить иначе, чем оно было, иногда внушают себе, что были участниками каких-то событий.

Давно зам. редактора «Березниковского рабочего» спрашивал меня:

«Вы учились в Пушкинской школе на два года младше Ельцина, была там какая-то девочка-ученица?»

«С чего это вдруг, ни одной не было».

«Нас осаждает старушка, чуть ли не плачет, требует напечатать её воспоминания об Ельцине, они сидели с ним за одной партой».

Я посоветовал ему, попросить у бабушки аттестат зрелости, что она окончила мужскую среднюю школу им. Пушкина. Бабушку больше не видели.

Но на страницы в газеты она все-таки прорвалась. «Березниковский рабочий» в минувшем году ввел рубрику о знаменитых земляках, показывали фотографию горожанам, и спрашивали кто это, один молодой человек ответил: «… это Ельцин, о нем мне бабушка рассказывала, она с ним сидела за одной партой…»

В 2014 году вышла книга «Романовская земля» об истории села Романово.

Короткое предисловие: «В переписях Перми Великой ямская станция Романовская на Сибирском тракте упоминалась уже в 1579 г.». Далее пространно излагается указ царя Федора Алексеевича об устройстве ямских станций. «В 1601 году на пути к месту заточения — селу Ныроб — побывал боярин Михаил Никитич Романов, осужденный по подозрению в покушении на царя Бориса Годунова. В 1742–1744 гг. шталмейстер двора императрицы Анны Иовновны граф Левенвольд, окончивший жизнь в Соликамской ссылке, также проезжал через романовский… По единственной дороге в Соликамск, и значит, и через эту ямскую станцию шли пленные шведы (1710 г.) и поляки (1769 г.). Рядом с ямской станцией выросли деревни, превратившиеся впоследствии в село».

Во время экскурсий и бесед я читал этот опус, но никогда не называл автора. Ответы были трех родов:

1. «Бред сумашедшего», говорила публика более или менее сведущая.

2. «Сочинение юного краеведа не старше четвертого класса, семиклассник такой ерунды не напишет»

3. «Головоломка с заданием найти 10 ошибок»

Автор Ольга Варнакова старший сотрудник Березниковского историко-художественного Музея им. И. Ф. Коновалова.

Ураловед, краевед, музеевед, архивовед, археолог, историк фольклорист Владимир Павлович Бирюков (звания перечислены в энциклопедии) писал: «Краеведом может быть любой, но надо обладать двумя свойствами — много знать и уметь мыслить». Автор предисловия этими свойствами не обладает, она не знает, когда Ермак начал свой поход и где находится Сибирский тракт.