Геннадий Веревкин - Заметки краеведа в третьем поколении

Одна минута в геодезии — это одна десятитысячная от прямого угла, или от 90 градусов.

Я показал эту заметку Г. И. Конторовичу, руководителю центра по охране и использованию памятников истории и культуры Пермской области, в 1961–1965 годах он возглавлял Соликамскую реставрационную мастерскую, филиал которой был в Усолье.

Конторович хорошо знает историю Пизанской башни и считает, что в Усолье наклон меньше, чем в Пизе. Если бы наклон непрерывно продолжался по 1 минуте в три года, то колокольня в Усолье давно бы упала. В Усолье, как и в Пизе, тоже бывают годы «застоя». В 1961 году они использовали отвес на наклоне, и за 5 лет наклона не было. Конечно, отвес, на первый взгляд, примитивный прибор, но он служит человечеству тысячелетиями, изображён на фресках Древнего Египта и внушает доверие. Это второй после 1927 года известный мне случай наблюдения за наклоном Усольской колокольни.

Художник А. Тумбасов в 1960–1961 годах много работал в Березниках и в Усолье, и Усольская колокольня везде у него стоит, как стрела.

Но пока на глаз все наклон определяют по-разному. Мне кажется, он катастрофически увеличивается, другие говорят, что увеличения нет.

В 2000 году произошло укрепление Усольской колокольни. Специализированная фирма «Регион» закрепила фундамент, было сделаны 23 углубления в 6 метров и залиты укрепляющим составом. Время покажет, помогло ли это.

Пока на колокольню хода нет, но первые, кто там побывал, от посещения в восторге. Некоторое представление дают фотографии Юрия Щербакова и Валерия Седегова. Последний на колокольню поднимался вечером, провёл всю ночь и утром встречал рассвет. Краевед Юрий Змеев, побывавший на колокольне в 1980 году, писал: «Великолепие всей панорамы открывается сверху, как ни описывай — не выразить в словах. Это надо увидеть и пережить самому».

Колокольню сверху завершала луковица. Два года назад её убрали, новую не поставили, и обезглавленная колокольня выглядит обедневшей. Возможно, луковица и требовала замены, но убрать её надо было, когда было бы готово новое завершие колокольни.

В художественном отделе Березниковского историко-художественного музея им. И. Ф. Коновалова висит мужской портрет знатного вельможи с гордо выставленными орденами. Красивый овал лица, обрамленный шапкой волнистых черных волос, бакенбарды, покрывая щеки, оставляют свободным крупный, энергичный подбородок. Полуулыбка цинично-порочна, глаза холодны. В выражении лица чувствуется странная смесь приятного и отвратительного, физической красоты и нравственного уродства.

Копия усольского художника И. С. Дощеникова с оригинала В. А. Голике сильно смягчена. В подлиннике было выражение крайней жесткости, злобы, которой дышало это лицо, придавая ему нечто сатанинское.

На портрете изображен граф Григорий Александрович Строганов (1770–1857), двоюродный дядя Натальи Гончаровой, посланник в Испании, Швеции, Турции, обер-камергер, член Государственного Совета, действительный тайный советник… и злой гений Пушкина.

Г. А. Строганов был членом Верховного суда над декабристами и голосовал за смертную казнь. Она была взнесена 30 декабристам. Даже жесткий Николай I смягчил приговоры, оставив смертельных только пять. Но усердие барона Строганова было учтено: он получил графский титул.

Вскоре после казни декабристов в списках ходило стихотворение Пушкина «Андрей Шенье», в котором усматривалось сочувствие казненным. Было возбуждено дело. Пушкина допрашивали четыре раза. Он доказал, что стихотворение написано за четыре года до восстания декабристов. Дело передали Ц в Государственный Совет, где по инициативе Строганова над поэтом установили негласный надзор, который вели за ним всю жизнь. Пушкин не мог переезжать с места на место без разрешения, его заставили подписать обязательство, «что впредь никаких своих творений не осмеливается выпускать в публику».

Но самое страшное было впереди. Дантес получает вызов от Пушкина.

Его приемный отец Геккерн бросается к Г. А. Строганову с письмом поэта. Прочитав вызов, тот вместо того чтобы предотвратить дуэль, сказал Геккерну, что обиды, нанесенной письмом, перенести нельзя, что дуэль — единственный выход, «долг благородного человека». И, видимо, заверил трусливого Геккерна, что тяжёлых последствий для них не будет. Вызов был принят, дуэль состоялась.

Когда Дантес и Геккерн были высланы из России, Строганов послал им прощальное письмо, в конце его такие слова: «Скажите Дантесу, что дядя его Строганов хранит память о благородном и лояльном поведении, которым отмечены последние месяцы его пребывании в России. Невинно осужденный, без надежды на восстановление имени, имеет право на сочувствие всех честных людей».

Бытует версия, даже у известных пушкинистов, что Григорий Строганов взял все расходы на похороны Пушкина, но почему-то пропускают запись из дневника Жуковского. Цитирую: «Получил деньги из Государственного казначейства 10.000 рублей. Отдал графу Григорию Строганову». Так что деньги дал император, денег своих граф не тратил. Сумма по тем временам огромная, неподотчетная, а похороны были скромные, и Жуковский предположил, что часть денег Строганов присвоил.

Не гнушался граф и мелкими кражами как опекун детей Пушкина. Разбирая бумаги и книги поэта, он присвоил самую дорогую книгу из библиотеки Пушкина — первое издание Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» (весь тираж книги был по приказу Екатерины II уничтожен, сохранилось около десятка экземпляров). Книга хранилась в строгановском собрании до 1917 года, только после революции возвратилась в Пушкинский дом.

Читающую Россию в 1810-х годах захлестнула не спадавшая в течение 20 лет мощная волна увлечения поэзией Байрона. Пушкин называл его «властителем наших дум». Поэт изучал английский язык по сочинениям Байрона, читал все написанное им и чаще всего поэму «Дон Жуан». Это произведение дало толчок к созданию «Евгения Онегина». Ни о каком заимствовании речи не идет. В письме к Вяземскому он писал, что взял только форму «роман в стихах вроде «Дон Жуана». Жизнь героев проходит в деревне, в столице, в путешествиях (только в другом порядке), одинаков непринужденно-разговорный, зачастую шутливо-ироничный тон повествования, как говорил Белинский, «болтовня с читателями». Можно найти прямые и скрытые цитаты из «Дон Жуана». Кстати, оба произведения остались незаконченными. Но главное сходство — прелестные лирические отступления обоих произведений — большие и маленькие, личные, биографические и общественно-политические, у Байрона иногда более смелые и даже неприличные.