Виктор Бабушкин - Врач Е. П. Серебренникова

Евгения мечтала о Цюрихском университете. Но осуществление мечты неожиданно отдалилось: в гимназии прибавили еще один класс — седьмой. Евгения с неприязнью начинает смотреть на гимназию, которая к тому времени перешла в ведение государства. Она жалеет А. В. Кролюницкого, уволенного из гимназии. Теперь уроки русской словесности стали сухими и скучными.

Ее тревожит ограниченность гимназической программы. Евгения начинает сомневаться, нужен ли ей вообще аттестат об окончании гимназии, если он дает лишь одно право — преподавание в богатых домах — и только. Все свободное время она отдает чтению «для себя». Она изучает латынь, совершенствуется во французском языке. Из класса в класс Евгения переходила с первой наградой, а при выпуске ее фамилии в списке награжденных не оказалось.

Год после окончания гимназии Евгения решила посвятить подготовке к поступлению в Цюрихский университет. Но вскоре она прочла в газетах, что «государь император высочайше повелеть соизволил: открыть при императорской медико-хирургической академии, в виде опыта, особый четырехгодичный курс для образования ученых акушерок».

Мечты о далекой Швейцарии сразу потускнели.

Женские врачебные курсы открылись по инициативе передовой русской интеллигенции. Материальную поддержку им оказало благотворительное общество. Живое участие в организации курсов приняли Бородин, Боткин, Зернов, Манассеин, Сеченов и другие русские ученые. Забота же государства свелась лишь к «высочайшему повелению».

Евгения только и думала о Петербурге и о курсах. Удастся ли поступить на них? Родители поддерживали стремление дочери получить медицинское образование, но боялись отпускать ее одну в большой столичный город. Мать много слышала от мужа о трудностях студенческой жизни и заранее оплакивала судьбу Евгении. Ее пугала дальняя дорога до Петербурга. Она боялась, что непосредственный, увлекающийся характер дочери принесет много горя и Евгении и им, родителям. Наконец, после долгих раздумий, отец твердо сказал:

— Что ж, Веночка, поезжай. Тебя, видно, не отговоришь… Пока живы, будем с матерью помогать тебе.

В январе 1873 года Евгения Солонинина приехала в Петербург. Здесь уже собралось много девушек, которые мечтали о врачебной деятельности. Прибывающих на курсы встречали студенты университета и медико-хирургической академии. Они помогали девушкам найти жилье, знакомили с достопримечательностями Петербурга. Студенты организовали кружки для подготовки девушек к вступительным экзаменам.

Оказалось, что к приемным экзаменам будут допущены только те девушки, которым уже исполнилось двадцать лет. А Евгении в то время не было и девятнадцати. Но девушка решила не сдаваться. «Нет правил без исключения», подумала она и отправилась к почетной инспектрисе курсов М. Г. Ермоловой. Инспектриса выслушала сбивчивый рассказ Евгении и холодно сказала:

— Как я ни сожалею, но я вынуждена вам отказать. Видите ли, курсы только что открыты. Нас на каждом шагу подстерегают трудности. И мы увеличим эти трудности, если начнем нарушать утвержденные государем правила. Ведь вам ничего не стоит подождать один год до следующего набора.

Ермолова дает понять, что дальнейший разговор бесполезен, и углубляется в перелистывание каких-то бумажек, но Евгения не уходит. Смуглое лицо ее побледнело и будто осунулось. «Вам ничего не стоит, вам ничего не стоит», — повторяет она про себя. Как можно из жизни выкинуть целый год? Опять Екатеринбург? А дальше что?.. Наконец, она зло произносит:

— Не за отказом я ехала из Екатеринбурга.

— Но вы заставляете меня идти против закона.

— Поверьте, я так хочу учиться! Хочу много знать! Я буду хорошо учиться, — говорит Евгения и не слышит своего голоса.

Ермолова удивленно смотрит на темно-каштановые волосы девушки, заплетенные в толстую длинную косу, на простенькое коричневое платье, на ее темные глаза, из глубины которых льется какой-то удивительно живой свет, и в сердце инспектрисы затеплилось что-то мягкое, человеческое.

— Так вы из Екатеринбурга? — спросила она.

— Да.

Инспектриса неожиданно заинтересовалась судьбой Евгении. Она расспросила девушку о родном городе, о ее семье. После получасовой беседы они расстались довольные друг другом.

Через несколько дней Евгения узнала, что ее допустили к приемным экзаменам. Сдача экзаменов прошла успешно. Евгения Солонинина становится слушательницей женских врачебных курсов при Петербургской медико-хирургической академии.

Студенты медико-хирургической академии испытывали большие материальные затруднения. Стипендию получали только некоторые из них. Почти все студенты, в большинстве своем дети мелких чиновников, зарабатывали деньги частными уроками. Небольшую материальную поддержку оказывало им «Общество для вспомоществования нуждающимся студентам».

Еще более тяжелое положение было на женских курсах. «Врачебные ведомости» сообщали в 1877 году: «Более ¼ слушательниц (женских курсов) находятся в нищете, существуют случайными пособиями частных лиц и продолжают курс, благодаря лишь своей неослабной энергии».

Многие слушательницы из-за болезни или смерти не смогли окончить курсов. А те, кому все же удавалось получить диплом об окончании курсов, навсегда подрывали свое здоровье. Показателен такой факт. В 1877–1879 годах женские курсы закончили 111 человек. Через четырнадцать лет в живых из них остались 73 человека. Это давало тогда повод говорить о вымирании врачей-женщин.

Студенты много времени отдают лекциям и практическим занятиям. Но только специальные знания не удовлетворяют их. Взгляды на жизнь, свое мировоззрение студенты формируют в дружеских беседах, в жарких спорах, в совместном чтении. В медико-хирургической академии и на женских врачебных курсах ключом била общественная жизнь. Здесь активно действовала группа революционно настроенных студентов, связанная с народниками. Эта группа распространяла легальную и нелегальную литературу, организовывала кружки, призывала учащихся идти в народ.

Евгения Солонинина принимала активное участие в общественной жизни врачебных курсов. Помимо медицины, она глубоко интересовалась общественными науками, искусством. По инициативе Евгении на курсы был приглашен юрист Сергиевский, который в течение четырех месяцев читал девяти курсисткам лекции по уголовному судопроизводству.

Большое влияние на развитие Евгении и ее подруг оказала деятельность известного земского врача И. И. Моллесона, автора книги «Земская медицина», изданной в 1871 году, и ряда статей. Об этом Е. П. Серебренникова писала в 1890 году И. И. Моллесону, поздравляя его с 25-летием врачебной деятельности.