Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Функции уполномоченных выполняли секретари крайкомов, обкомов и райкомов партии. Принципиально важно понимать: вывоз музейного имущества из районов, к которым подходила война, проводился одновременно с общей эвакуацией промышленности, материальных ценностей и населения данной территории.

Наркомат просвещения РСФСР в соответствии с указаниями Совета по эвакуации в первые дни войны приступил к разработке актуального, соответствующего тревожным реалиям, эвакоплана подведомственных ему музеев из Ленинграда, Новгорода, Пскова и Крымской АССР, в котором предусматривал пункты их дальнейшего размещения и транспорт [93] ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 75. Д. 73. Л. 6–7. . (79 художественных музеев находились в подчинении Комитетов по делам искусств при СНК СССР и СНК РСФСР.) Начинать приходилось практически «с нуля».

Наркомпрос РСФСР, как и многие другие ведомства, занимающиеся эвакуацией, четких, детальных планов спасения подведомственных учреждений на случай возникновения угрозы для их сохранности не имел. Исключение составляли лишь некоторые музеи Ленинграда и области (куда до войны входили Новгородская и Псковская), а также Приморского края, что объяснялось их близостью к государственной границе. Для этих территорий эвакопланы по указанию Генерального Штаба РККА и Совнаркома СССР Наркомпрос РСФСР подготовил в 1932–1936 гг., но, увы, подошел к их составлению без учета реального количества имевшихся в музеях ценностей, а в дальнейшем не пересматривал [94] Там же. Д. 74. Л. 36, 38. .

Заметим: несостоятельность эвакуационных планов 1936 г. стала очевидной профессионалам практически сразу после их появления. Так, например, в 1938 г. при проведении генеральной инвентаризации музейных ценностей Управление культурно-просветительными предприятиями Ленсовета дало распоряжение директорам подведомственных музеев составить списки наиболее ценных предметов, разбив их на три категории по степени художественной и исторической значимости. Центральная инвентаризационная комиссия Управления культурно-просветительными предприятиями Ленсовета в своем постановлении от 11 января 1939 г. указала, что в дворцах-музеях находится 300 000 музейных предметов [95] Фатигарова Н. В. Музейное дело в РСФСР в годы Великой Отечественной войны (аспекты государственной политики) // Музеи и власть: государственная политика в области музейного дела. XVIII–XX вв.: сб. научн. тр. / НИИ культуры. М., 1991. С. 177. . В новые списки вошли десятки тысяч ценнейших музейных предметов, что требовало пересмотра плана разгрузки 1936 г. в части увеличения эвакобаз и железнодорожного подвижного состава. Однако в довоенные годы никаких практических шагов по пересмотру не последовало. И вот почему. В 1939 г. Управление культурно-просветительными предприятиями, закончившее вышеназванную инвентаризацию, обратилось в Ленсовет с просьбой пересмотреть эвакуационные планы. Ленсовет, не полномочный решать данную проблему, в свою очередь апеллирует к Наркомпросу РСФСР. С аналогичными просьбами в 1939 и 1940 г. в Наркомпрос РСФСР обратились и Приморский краевой отдел народного образования, и Государственный музей этнографии [96] ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 75. Д. 74. Л. 37–38. . По-видимому, эти обращения побудили Наркома просвещения РСФСР В. П. Потемкина дважды в 1939 и 1940 г. войти в Генеральный штаб РККА с ходатайством о пересмотре эвакопланов [97] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 177. .

« 1 августа 1940

Сов. Секретно .

Экз. № … 2

Начальнику Генерального штаба Красной Армии

Маршалу Советского Союза – т. Шапошникову Б. М .

На основе указаний Генерального штаба РККА и Совнаркома РСФСР в 1932 году Наркомпросом РСФСР был разработан план эвакуации и вывоза в порядке разгрузки из пограничной полосы ряда научных учреждений, учебных заведений и детских домов. Эвакоплан Наркомпроса РСФСР с 1932 года не корректировался и в настоящее время является не реальным, в частности, эвакоплан не обеспечен железнодорожным транспортом .

В 1939 г. Наркомпрос РСФСР обращался в Генштаб Красной Армии и в Совнарком РСФСР с просьбой дать указания о корректировке эвакоплана, на что получил устное указание впредь до получения специальных установок Генштаба к корректировке эвакоплана не приступать, т. к. в настоящее время Генштаб пересматривает вопросы эвакуации в целом. Никаких установок по этому вопросу от Генштаба Красной Армии и Совнаркома РСФСР Наркомпрос в 1939 и 1940 гг. не получал .

Прошу Ваших указаний по вопросу о корректировке эвакоплана Наркомпроса РСФСР .

Народный комиссар просвещения

РСФСР – /В. Потемкин ./» [98] ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 75. Д. 74. Л. 36–37.

Ответ военного ведомства, увы, был отрицательным.

Управление культурно-просветительными предприятиями Ленсовета получило ответ после неоднократных напоминаний лишь в начале 1941 г. от Военного отдела Ленгорисполкома. В нем сообщалось, «…что пересмотр плана разгрузки Управлением может быть произведен только при общем пересмотре плана, что зависит от центральных правительственных органов и о чем будут даны особые указания» [99] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 177. . Но «особых указаний» не последовало, и к началу войны музеи системы Ленгорисполкома к «разгрузке» были готовы только в мизерных масштабах плана 1936 г., исходя из которого и были предусмотрены финансовые средства, тара, рабочая сила, эвакобазы. Таким образом, и на 1941 г. в действии остался вариант эвакуации пятилетней давности: 4871 экспонат, 8 вагонов, 4 дня [100] Третьяков Н. С. Гатчинский дворец, годы испытаний // Цитадель под Ленинградом. Гатчина в годы Великой Отечественной войны / Сост. И. Г. Любецкий. СПб., 1992. С. 138. .

Теперь, когда война уже шла, в соответствии с лихорадочными решениями уполномоченных Совета по эвакуации на местах, музеям назначались другие эвакобазы, им выделяли существенно меньшее количество транспорта, чем это было необходимо, да и тот приходил с опозданием, порой делавшим невозможным эвакуацию [101] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 176. . Вот лишь один – из множества – пример:

«8 июля сего года объявили, что все академические учреждения подлежат вывозу в Томск и что с 10 июля будут поданы вагоны (200 вагонов). 10 июля ни одно учреждение не могло начать погрузку …

… Мы, работники Академических учреждений, были вынуждены требовать настоящей полномочной эвакуационной комиссии, и вчера были избраны академики: Орбели, Мещанинов и Степанов … Академик Орбели И. А. назначается председателем .

Директор Морфорд 12 июля 1941 года» [102] Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 7384. Секретная часть Ленгорисполкома. Оп. 3. Д. 21. Л. 20–20 об. .