Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Еще одним грабителем был рейхсмаршал, уполномоченный по четырехлетнему плану (экономика нацистской Германии была плановой – планы по различным отраслям экономики принимались на четыре года), Г. Геринг, свозивший уникальные ценности в свою официальную резиденцию – Каринхалле. По поручениям рейхсмаршала его подчиненные сортировали собранные штабом Розенберга и структурами «Аненэрбе» предметы искусства. Впоследствии Геринг признал на Нюрнбергском процессе, что владеет крупнейшей коллекцией если не в Европе, то в Германии. В 1945 г. в Каринхалле были обнаружены 409 ящиков с живописными полотнами, вывезенными из советских музеев [443] Зинич М. С. Реституция российских музейных ценностей в послевоенные годы… .

Существовало еще несколько организаций, участвовавших в расхищении художественных и исторических ценностей нашей страны: это экономическая команда «Герлиц», спецуполномоченные СД, отделы пропаганды и др. Однако, кроме официального государственного грабежа, был и личный: огромное количество ценных предметов, имевших музейную ценность и музейное же происхождение, осело в багаже и карманах офицеров и солдат, отправлявших полевой почтой в Германию «сувениры» [444] См.: Картотека «Z»… С. 24; Зинич. М. С. Похищенные сокровища… С. 24–26. .

Неслучайно для координации грабительской деятельности оккупантов 27 апреля 1942 г. было издано распоряжение Розенберга о создании специального органа по аккумуляции информации о культурных ценностях Остланда и их состоянии, о процедуре сохранения культурных ценностей и «производные» этого документа на местах. Вот ключевые положения:

« Центральному управлению вверяется стратегическое планирование всех работ, связанных с учетом и охраной культурных ценностей на оккупированных территориях и контроль над проводимыми в этой связи мероприятиями. За исключением случаев, когда спасение культурных ценностей в виду грозящей опасности необходимо осуществить в срочном порядке, управление принципиально занимается сохранением культурных ценностей не само по себе, а в тесном взаимодействии с “Оперативным штабом рейхсляйтера Розенберга ”, который, как и прежде, тесно сотрудничает в своей деятельности с гражданскими властями … При рейхскомиссарах в Главном отделе II (Политика) на ограниченный срок создается специальный сектор по учету и охране культурных ценностей … Руководитель сектора подчиняется непосредственно начальнику Главного отдела II … Как предписано в указе фюрера от 1 марта 1942 г., Оперативный штаб начинает свою работу вместе с генерал-квартирмейстером армии сразу после занятия территории в ходе боевых действий и после назначения гражданских властей продолжает ее в тесном взаимодействии с ответственным за нее рейхскомиссаром вплоть до полного завершения . … Всем служебным постам вменяется всесторонне поддерживать уполномоченных Оперативного штаба в проведении всех мероприятий, предоставлять им все необходимые сведения, в особенности о том, в какой мере культурные ценности (здесь: объекты) уже подвергнуты учету и вывезены из прежних мест нахождения, и где этот материал на данный момент находится. Всем инстанциям моего ведомства предписывается производить учет объектов упомянутого рода только через посредство Оперативного штаба Розенберга и ни в коем случае не допускать самовольных инициатив … В случаях грозящей опасности … разрешается предпринимать срочные меры по спасению и вывозу ценностей, но при этом немедленно информировать мой Оперативный штаб » [445] ЦДАВО. Ф. 3676. Оп. 1. Д. 150. Л. 1–9. URL: http://err.tsdavo.gov.ua/1/stocks/6 0825253/60825620/?page=5&mode=documents (дата обращения: 28.08.2017). .

Все то, что не было «официально» вывезено в Германию госструктурами-грабителями, не было прикарманено и отправлено в посылках домой военнослужащими вермахта, не использовалось как «наградные сувениры», попросту уничтожалось оккупантами. Повсеместно. Варварски. Дотла. Эти в равной мере чудовищные компоненты разрушения нацистами отечественной культуры – государственный и индивидуальный – при совокупном рассмотрении дают возможность реконструировать случившееся на оккупированной территории РСФСР.

Необходимо проанализировать не только сами факты вывоза и исчезновения, а нередко и уничтожения ценностей, но и специфику взаимодействия и конкуренции нацистских структур в оккупированных во время войны регионах, привлечения ими коллаборантов из местного населения, а также выявить причины затрудненности поиска утраченного национального достояния. О том, как происходило беспрецедентное по жестокости, бессмысленности и протяженности во времени надругательство над культурным наследием, закончившееся гибелью значительной его части, говорят ставшие недавно доступными исследователям официальные документы (немецкие, финские, советские), свидетельства участников и очевидцев – с обеих воевавших сторон, результаты совместных российско-германских исследований по поиску утраченного и его следов. На данных документах, в том числе обнаруженных автором данной монографии в российских и зарубежных архивах, и базируется в значительной степени эта глава.

Остановимся на наиболее масштабных и трагических примерах: судьбе крупнейших музеев и уникальных музейных комплексов в различных регионах РСФСР. Среди них: Северо-Запад РСФСР – речь здесь пойдет о дворцовых пригородах северной столицы (в качестве примеров – Царское Село и Петергоф), регионах Ленинградской области (куда до 1944 г. входили не только Ленинградская в ее нынешних границах, но и теперешние Новгородская и Псковская области) и Карелии. Также невозможно обойти вниманием еще одну «зону бедствия» – Крым, с его неповторимыми природно-архитектурными ансамблями (внимание будет акцентировано на Алупкинском дворце, Керченском археологическом музее и Херсонесском заповеднике). Эти «точки» расположены на разных концах оккупированной части РСФСР, и в их истории военного времени как бы аккумулируется вся варварская сущность нацистского подхода к цивилизации как таковой.

Дополнит эту скорбную картину не менее трагическая «мозаика»: мартиролог утрат небольших региональных музеев – с запада до юга оккупированной в годы войны территории России. В качестве примеров сознательно выбраны различные по «жанру» музеи (краеведческие, литературные, мемориальные): такой набор дает представление о тотальности варварства нацистов и их союзников: государственного и индивидуального. В литературе, посвященной данной теме, традиционно акцент делается преимущественно на художественных собраниях, что несколько искажает, даже упрощает проблему. При этом в обзор включены музеи, имеющие общие, характерные для оккупационной повседневности сюжеты «бытования» в рассматриваемый период.