Джамиль Гасанлы - Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

На основании справок комиссий 10 января 1963 г. двое заведующих отделами ЦК КП Азербайджана – Паша Арушанов и Магеррам Мехтиев – подготовили для руководства информацию о Парсегове. Они также сообщили о нем новые данные. Например, 10 сентября 1959 г. Парсегов написал в Орджоникидзевский райком партии заявление о том, что заведующий магазином, расположенным на территории возглавляемого им ЖКУ, Ариф Бабаев и его братья Ахмед и Адиль являются «контрреволюционными элементами, занимающимися диверсионной работой и организующими антисоветские митинги». Однако проверка не доказала правоты этих утверждений. В другом письме Парсегов писал, что председатель Верховного Совета Азербайджанской ССР, член КПСС с 1906 г. Али Тагизаде якобы подделал присвоенные им документы своего однофамильца, за счет чего занял высокое положение в республике. Комиссия, проверявшая партийные документы Тагизаде, выяснила, что и эти утверждения неверны. Далее Парсегов написал в Москву, что Азад Везиров – отец председателя Совнархоза республики Сулеймана Везирова – занимал пост заместителя коменданта г. Баку при мусаватистах, дедушка председателя Бакинского горисполкома Алиша Лемберанского был купцом, а дедушка лидера комсомола Азербайджана Масуда Ализаде – муфтием управления мусульман Закавказья и шейх-уль-исламом. Комиссия, рассматривавшая эти факты, сообщила, что названные руководящие лица не скрывали приведенные Парсеговым факты при вступлении в ряды КПСС, указывали их в своих автобиографиях. Ввиду всего перечисленного оба заведующих отделами ЦК выразили мнение, что из-за отсутствия специальных знаний считают невозможным восстановление Парсегова в должности, от которой он был освобожден, но предложили назначить ему персональную пенсию [896] Информация от П. Арушанова и М. Мехтиева в ЦК КП Азербайджана, 10 января 1963 г.: Там же. Л. 365–367. .

Однако В. Ю. Ахундов не согласился с заведующими отделами. Он дал указание обсудить вопрос о Павле Парсегове, который допек руководство республики своими клеветническими письмами, на бюро ЦК КП Азербайджана. На заседании бюро ЦК КП республики 18 января 1963 г. заведующий отделом по работе с партийными органами Магеррам Мехтиев сделал доклад об итогах рассмотрения заявлений Парсегова. Он сказал, что в связи с написанными им заявлениями Парсегова принимали: Энвер Алиханов в бытность секретарем ЦК, заведующий отделом ЦК Паша Арушанов, секретарь Бакинского комитета партии, ответработники ЦК КПСС Старченко и Шиманский. Несмотря на то что все они проводили с ним разъяснительные беседы в связи с его жалобами, Парсегов не перестал писать клеветнические письма против республики, отдельных должностных лиц. Мехтиев сообщил бюро, что факты, изложенные Парсеговым в заявлениях и жалобах, написанных об Али Тагизаде, Сулеймане Везирове, Алише Лемберанском, Тофике Аллахвердиеве, Масуде Ализаде и других руководящих работниках, в ходе проверок не подтвердились [897] Материалы заседаний бюро ЦК КП Азербайджана, 18 января 1963 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 50. Д. 5. Л. 459–461. . Подводя итоги заседания, Ахундов оценил справку о Парсегове как объективный документ и отметил: «Парсегов клеветал на тех, кого хотел, без всяких доказательств и не получил за это никакого наказания. Если не указать ему на его место, это может привести к тому, что его примеру захотят последовать другие. Нельзя проходить мимо таких фактов. Надо принять правильное решение на основе справки, подготовленной 3 старыми коммунистами – Ахундовым, Шлемовой и Бадаляном. Кстати, все они являются пострадавшими, провели в заключении больше времени, чем Парсегов, подвергались пыткам, а Парсегов в лагере был начальником, бежал 2 или 3 раза и даже получил премию. Наверное, за какие-то заслуги. Парсегов запятнал имя члена партии. Поэтому в постановлении нужно написать, что он недостоин быть членом партии» [898] Там же. Л. 475–476. . В постановлении бюро, принятом в тот же день, говорилось: «Своими непартийными действиями Парсегов опорочил себя как члена партии и недостоин того, чтобы оставаться членом КПСС» [899] Постановление бюро ЦК КП Азербайджана о результатах проверки заявлений члена КПСС П. Парсегова, 18 января 1963 г.: Там же. Л. 351. . История Парсегова, пользовавшегося привилегиями старого большевика, длившаяся почти 3 года, являлась очень типичной для процессов, происходивших в СССР в начале 1960-х гг.

На фоне критики культа личности сотрудники органов внутренних дел и безопасности, участвовавшие в репрессиях и пытках 1930-1940-х гг., подвергались серьезным проверкам. Они лишались званий и наград. В начале 1963 г. по письму председателя КГБ СССР В. Е. Семичастного стали проверяться те сотрудники органов, которые в 1949 г. активно содействовали высылке из Азербайджана бывших греческих и турецких подданных, айсоров, дашнаков, служивших во время войны в «национальном армянском легионе», а также лиц, имевших родственников в Турции. Председатель КГБ Азербайджана А. В. Кардашев писал В. Ю. Ахундову, что эту операцию, которой центр дал название «Волна», осуществляло Министерство госбезопасности Азербайджанской ССР. За участие в ней 40 сотрудников МГБ и 11 сотрудников МВД были награждены орденами и медалями. Кардашев заявлял, что награждение генералов и офицеров госбезопасности и внутренних дел, причастных к этой операции, боевыми орденами и медалями является безосновательным [900] Письмо А. В. Кардашева В. Ю. Ахундову, 22 января 1963 г.: Там же. Д. 95. Л. 5–6. . Здесь имелось в виду лишение участников операции орденов и медалей.

В начале 1960-х гг. во всем СССР продолжала ухудшаться статистика преступлений. Определенные надежды на уменьшение преступности появились после гуманизации законодательства по уголовным преступлениям в 1958 г., когда после XXI съезда партии 1959 г. и выступления Хрущева на состоявшемся в мае того же года III съезде советских писателей было зафиксировано снижение уровня преступности на 30,2 %. Зазвучали даже призывы не брать в коммунистическое общество превратившихся в серьезное препятствие на его пути воров, бездельников, хулиганов. Один из популярных в то время лозунгов так и гласил: «Мы не возьмем в коммунистическое будущее ни воров, ни бездельников, ни хулиганов» [901] Добсон М. Холодное лето Хрущева. С. 178. . После майской 1959 г. речи Хрущева треть уголовных дел передали на рассмотрение трудовым коллективам [902] Лебина Н. Повседневность эпохи космоса и кукурузы: Деструкция большого стиля. Ленинград, 1950-1960-е годы. СПб.: Победа, 2015. С. 398. .

Однако в 1960–1961 гг. показатели преступности снова стали расти. И если в 1961 г. количество заключенных в стране составляло 674 080 чел., то в начале 1962 г. – уже 96 8 0 80 [903] Добсон М. Холодное лето Хрущева. С. 230. . Статистика уголовных преступлений особенно выросла после принятия в мае 1961 г. закона о борьбе с паразитами и тунеядцами. Согласно терминологии 1960 г., преступников, валютчиков, тунеядцев, инакомыслящих объединял один термин – паразит. Такое обобщение исходило из политических соображений, а также степени опасности этих людей для политического режима страны [904] См.: На «краю» советского общества: Социальные маргиналы как объект государственной политики, 1945-1960-е гг. / сост. Е. Ю. Зубкова, Т. Ю. Жукова. М.: РОССПЭН, 2010. С. 117. . Одним из арестованных за тунеядство в 1964 г. оказался ленинградский поэт Иосиф Бродский. Его дело носило настолько сфабрикованный характер, что привело к широкой кампании в защиту Бродского за границей, после чего генеральный прокурор Руденко, председатель Верховного суда Горкин и председатель КГБ Семичастный были вынуждены обратиться в ЦК с рекомендацией о смягчении «наказания» [905] Добсон М. Холодное лето Хрущева. С. 261. .