Хосе Мартинес - Мой генерал Торрихос

Много раз генерал всегда иронично и мягко поругивал меня за то, что я, «профессор высшей математики, современной алгебры, абстракций и философии, готовый решить все проблемы Вселенной, не могу решить проблему, возникшую в крестьянской коммуне». Я защищался, конечно, говоря, что для этого нужно, чтобы проблемы коммуны были вселенского масштаба. Но этот мой ответ не звучал убедительно даже для меня самого.

Обильны речи и тексты генерала, целью которых было не просто показать правду, а добраться до её сути, снять все завесы, прикрытия, пепел, который её скрывает, докопаться, подобно вспахивающему землю плугу, до такого уровня познания, который греки называют словом «aleteia», означающим открытие, и насытить эту правду реальными примерами.

Торрихос не видел никакого интеллектуального удовольствия в поисках наиболее грамотного точного определения какого-либо явления.

Гениальны его импровизации, с которыми он создавал такие термины, как, например, «телефонизировать», «школарезировать» и т. п., когда «под рукой» у него в тот момент не было другого известного определения.

Рассказывают, что однажды министр правительства Матерно Васкес, педант в языковедении, пожаловался кому-то на изобретённую генералом фразу «телефонизировать» страну. «Такое слово не существует», – сказал министр. Когда об этом стало известно генералу, он приказал напечатать на обложке телефонного справочника государственной компании связи (ИНТЕЛ) в сочетании с придуманным им словом так, что в итоге получилось ИНТЕЛ: ТЕЛЕФОНИЗИРУЯ СТРАНУ. И сказал: «Передайте министру, что теперь такое слово существует».

Бывало, что и я не один раз корректировал в его текстах некоторые слова. Часто он отвечал на это так: «Уважай мой стиль». И впрямь иногда он изобретал хорошие словечки, например, слово «кокалисадос», называя так тех, кому по душе идеи империализма.

В этой связи помню, как в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, проходя по коридору вдоль выставленных вдоль стен модернистских скульптур, ему пришла в голову идея установить тут скульптуру «антиимпериализма». «Это могло бы быть изображение разбитой вдребезги бутылки из-под кока-колы», – сказал он.

Реальность ставила перед генералом не политические и не теоретические, а скорее моральные проблемы. И порой ни на сантим не предоставляла ему возможности изменить эту реальность. Например – и это тоже важно для понимания его мировоззрения – для него существовала, в противоположность всем академическим представлениям, концепция так называемой «приятной правды или истины» в противопоставлении правде «логической» или реальной. Так, в его эссе «Я – солдат Латинской Америки» он безоговорочно утверждает, что эпоха интервенционизма США в мире уже закончилась («приятная правда» – пер.). И это он говорит до агрессий на Мальвинские о-ва, Гренаду, угроз в отношении Никарагуа и Сальвадора (логическая правда – пер.).

Генерал Торрихос – сторонник реальности в её трансформации, а не реальности, объективно существующей, теоретически обоснованной. Он часто говорил, что реальность состоит не в том, какова она сейчас, а в какой мере и как она изменяется в желательном для нас направлении.

Это для него и есть одна из разновидностей правды, правды «приятной» (в согласии с тем, какова она должна бы быть). И такая правда для него имеет право на существование рядом и с правдой логической (в согласии с тем, что на самом деле имеет место). Также как рядом существуют правда «социальной принадлежности» (в согласии с интересами социального класса, к которому он принадлежит) и «интимная правда» (в согласии с самим собой).

В его «Я – солдат Латинской Америки» эта многогранность представлений о правде хорошо проиллюстрирована им и представляет собой одну из наиболее оригинальных сторон его мировоззрения. В нём, пожалуй, не хватает только того, что в академических построениях называют логической правдой (в согласии с собственным мнением). Возможно, это относится к тому, что генерал называл «корректировкой или поправкой к правильному». Все, кто знал генерала, помнят, как часто он использовал выражение «Это правильно», т. е. откорректировано до точности.

Что до иллюстраций представлений о правде, то в той же его работе «Я – солдат Латинской Америки» он пишет, например, что «правда солдата гораздо ближе к социальной правде народных масс, чем правда тех, кто руководит солдатами.

В этом и суть армейского проекта генерала Торрихоса: не захват власти военными, а использование армии для того, чтобы отобрать эту власть у врагов народа. Убеждён, что интересы большинства панамских военных те же, что и народа. Они принадлежат одному и тому же классу, и у них одни и те же внутренние и внешние враги.

Именно от этих врагов вооружённые силы должны защищать свой народ, а не от воображаемого внешнего врага или коммунизма. Уничтожение коммунизма – это идеология маккартизма, использованная врагами народа для того, чтобы превратить наши национальные армии в оккупационные вооружённые силы.

Торрихос говорит, что революции делаются либо с вооружёнными силами, либо без вооружённых сил, либо против вооружённых сил.

Возможность осуществления революции без участия армии на чьей-либо стороне – это чисто теоретическое построение, не имеющее ничего общего с реальностью. Думать и говорить, что армии могут оставаться в стороне от социальных конфликтов, т. е. оставаться аполитичными, как это цинично традиционно относят к армиям латиноамериканских стран, например как в Чили при Сальвадоре Альенде, это пропагандистская ложь эксплуататорских режимов, которые на деле опираются на свои вооружённые силы. В лучшем случае такую позицию можно назвать идеалистической, которая, в конце концов, является просто сговором с властью.

Одной из наиболее важных статей Конституции 1972 года генерала Торрихоса была знаменитая 2-я статья, в которой признаётся важная активная роль вооружённых сил в государственном управлении. Это была статья, прямо указывающая на возможность участия вооружённых сил в революционных преобразованиях, как это было в их перуанском варианте и как этого определённо добивался Торрихос.

Конечно, статья 2 была встречена в штыки реакцией, и после смерти Торрихоса её убрали из текста Конституции под предлогом того, что этим как бы легализовалось включение армии в политическую структуру страны, как будто бы можно тем самым уничтожить декретом то, что в реальности существует. Эта статья помогала тем в армии, кому нужно было легализовать свои моральные качества. А реакция в такой легализации не нуждалась, аморальности легализация не нужна ни на йоту…

Свершение революций вместе с армией, как это бывало в Европе, где они происходили под прицелом винтовок, – форма, требующая меньших социальных жертв. И генерал Торрихос был всегда решительно против излишнего кровопролития горячей и героической крови молодёжи, которая всегда острее и непримиримее чувствует боль за свою униженную родину.