Софи Боди–Жандро - История частной жизни Том 5 [От I Мировой войны до конца XX века]

Секс

О коитусе (от латинского co–ire), самом частном акте частной жизни, нечего писать. В этой интимнейшей сфере разнообразие «поз» вряд ли изменилось со времени, когда Адам и Ева зачали кроткого Авеля и «дикаря» Каина. Если почитать «Камасутру», трактат об эротической технике и философии, приписываемый Ватсьяяне (конец IV века), или маркиза де Сада, напрашивается вывод о завидном постоянстве.

Тем не менее недавнее появление и экономический триумф виагры ставят под сомнение сексуальные подвиги, которыми так любят хвалиться мужчины. Когда в центре политических Дебатов находится равенство мужчин и женщин, постоянная «готовность» женщины к сексу и достаточно частые отказы мужчин представляют собой стыдливо скрываемый, но мощный аргумент в пользу женщин…

Занятость

Драму безработицы можно резюмировать одной фразой: технический прогресс способствует уменьшению количества рабочих мест. Не будем утомлять читателя статистическими данными, их слишком много. Напомним лишь, что количество безработных во Франции с 1960 по 1985 год выросло в десять раз и что оно продолжает расти. Согласно данным, опубликованным Министерством труда и социальной защиты 29 января 1999 года, уровень безработицы превышает 11,5% активного населения, несмотря на то что в декабре 1998 года количество ищущих работу сократилось на 41 000. Соединенные Штаты гордятся своими 4,7% безработных, а хуже всего дела обстоят в Испании — 19,5% безработных. Проект перехода на тридцатипятичасовую рабочую неделю весьма похвален, но работодатели к нему относятся сдержанно. В связи с этим возникают два вопроса: что такое «один час» рабочего времени? Можно ли сравнивать напряжение и стресс хирурга или медсестры с тревогой продавщицы, которая ждет покупателей в маленьком магазинчике рядом со стройкой, где возводится гипермаркет, который обречет ее магазинчик на закрытие? Второй вопрос: не будет ли руководитель предприятия, которому для выживания необходимо поддерживать низкие цены на свою продукцию, получать ее в том же объеме при тридцатипятичасовой рабочей неделе, что и при сорокачасовой, если вследствие технического прогресса интернет заменит служащих, а роботы — рабочих? В 1950 году (славное тридцатилетие) во Франции было 260 000 безработных, в конце 1998–го их 2 899 000.

Можно себе представить последствия безработицы для семейной жизни. Мы к этому еще вернемся. Здесь же подчеркнем, что она усиливает социальное неравенство. В поисках работы диплом играет решающую роль: в марте 1998 года уровень безработицы среди тех, у кого есть лишь аттестат об окончании школы, в три раза выше, чем у тех, кто имеет диплом о высшем образовании, а само высшее образование доступнее тем, чьи родители имеют университетские дипломы и/или финансовую возможность обеспечить своим детям «доступ к знаниям», купив компьютер, подключив его к интернету и т. п. Подросткам из неблагополучной среды все труднее преуспеть в жизни.

Разобщенность людей

Если и есть сфера, где за истекшие двенадцать лет ничего не изменилось, то это мораль, безразличие к окружающим и слабая солидарность людей, их разобщенность. Не прекращается рост социального неравенства: в Швейцарии среднедушевой доход составляет 44 380 долларов, в Мозамбике — 90 долларов. В самых процветающих странах увеличивается пропасть между 10% самых богатых и 10% самых бедных. Пресловутый технический прогресс мог бы дать каждой семье крышу над головой и пропитание. На самом деле это не так. Состоятельный телезритель видит на экране изможденных от голода женщин Южного Судана, тощие фигуры манекенщиц, демонстрирующих на подиуме новинки высокой моды, толстяков, слоняющихся по улицам американских городов, зверства в «демократических» государствах типа ДР Конго, Республики Конго, Косова и т. п. Все это не вызывает у него потерю аппетита и не заставляет подумать о смысле истории или истории смысла.

В самых бедных странах наблюдается самый высокий уровень рождаемости: если в Швейцарии он составляет 1,67, а во Франции — 1,7, то в Мозамбике — 6,5, в Того — 6,9. Независимо от традиций и культуры этот демографический взрыв можно объяснить в первую очередь тем, что цена презерватива в беднейших странах равна дневному заработку. В результате у подростков, обреченных на нищету, возникает желание уехать в страну, считающуюся богатой, где есть вероятность найти работу. Это касается алжирцев (среднедушевой налог в Алжире 1490 долларов, у подавляющего большинства гораздо меньше, а уровень рождаемости — 4,4), доставляющих французским властям множество проблем, о которых всем известно. Какой–нибудь утопист мог бы подумать, что страна–колонизатор принимает у себя представителей некогда порабощенных народов и берет на себя ответственность за них или их потомков: алжирцы не приглашали 37 000 человек, посланных туда Карлом X и захвативших его 5 июля 1830 года, хотя коренное население и страдало от турецкого господства. Ни один ребенок в мире никогда не просил, чтобы его рожали, и родители признают — или по крайней мере должны признавать — свою ответственность за него, даже если комбинация генов и окружения, о которой мы уже упоминали, не отвечает их ожиданиям.

Однако вернемся к настоящему, и к настоящему во Франции. Министр внутренних дел Жан–Пьер Шевенман ввел в свой кабинет Карима Зереби, выходца из алжирской семьи, жившей в Авиньоне. В обязанности этого чиновника входит создание в каждом департаменте не позднее конца февраля 1999 года «комиссии по получению гражданства» (CODAC), новой инстанции, в которую будут входить представители администрации, общественных служб, выборных органов, профсоюзов, ассоциаций и организаций HLM — недорогого социального жилья, миссия которой — «помочь детям иммигрантов, родившимся во Франции, найти работу и место в обществе и свести к минимуму дискриминацию, которой они подвергаются при приеме на работу, поиске жилья, проведении досуга».

В письме префектам министр внутренних дел, назвавший когда–то малолетних преступников «дикарями», теперь напоминает, что «сотни тысяч детей, родившихся у иммигрантов, подвергаются дискриминации. Существенная часть населения чувствует себя отверженной, исключенной из общественного договора (пусть это их и не извиняет), что выражается в поведении с тяжелыми последствиями, вплоть до самоубийств: городская преступность, вандализм, хулиганство несовершеннолетних, нарушение порядка, принятого в общине». Письмо волнующее, обоснованное, но возможно ли министерским письмом убедить иммигрантов и французов одинаково «жить во времени»? Отдельные политики, более реалистично мыслящие, уповают на привлечение в ряды полицейских выходцев из стран Магриба и Африки для облегчения контакта с правонарушителями.