Раймон Казель - Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Молодой король, у которого водилось золото, стал вести совершенно вольную жизнь. Избавленный от государственных и семейных обязанностей, он целиком предался собственным удовольствиям. Он целыми ночами играл с друзьями в кости, рыскал, как Нерон, инкогнито по улицам и переулкам столицы, наслаждаясь изумлением жертв своих шуток, когда он называл себя. Дубравий, старый историк Чехии [59] Дубравий, Ян (ум. 1553), чешский историк, епископ Оломоуцский, автор «Истории Чехии от истоков до царствования императора Фердинанда». — Примеч. пер. , даже рассказывает, что во время одной из вылазок короля, не узнав, побили и арестовали стражники из ночного дозора, — классическое приключение всех суверенов, бродивших по улицам, чтобы задирать горожан.

Иоанн вел жизнь беззаботную и, похоже, довольно беспорядочную. Не к этому ли периоду его жизни относится рождение незаконного сына от одной замужней женщины, Николая Люксембурга [60] Николай (1322–1358), внебрачный сын Иоанна Чешского, в 1349–1350 будет епископом Наумбургским, а в 1350–1358 — патриархом Аквилейским. — Примеч. пер. , которого он позже примет на службу сначала нотарием, потом протонотарием, для которого в 1342 г. будет просить у Папы Климента VI с делать исключение из правил, чтобы тот мог получить солидный церковный бенефиций, и которого назначит одним из своих душеприказчиков? Это вполне вероятно. У Иоанна было все, чтобы нравиться женщинам: изящество, молодость, смелость и щедрость. Однако, насколько мы знаем, непохоже, чтобы любовницы когда-либо властвовали над ним или указывали, что делать. Он умел не пускать женщин за пределы, которые устанавливал сам.

При той свободе, которой он пользовался, Иоанн Люксембург по-прежнему культивировал в себе пристрастие к рыцарским подвигам. Поединки и турниры для средневековых рыцарей были примерно тем же, чем для людей XX в. стали спортивные состязания, только чуть опаснее из-за ударов, которые можно было на них получить. Это были соревнования в выносливости и ловкости. Славу, которую могли приобрести умелые турнирные бойцы, можно сравнить с той, которой в наши дни пользуются чемпионы по боксу, гонкам или плаванию. Иоанн был одним из виднейших спортсменов своего времени. Включившись в эти соревнования еще в юности, во Франции, здесь он усовершенствовал свое мастерство и собрал вокруг себя кружок чешской знатной молодежи, которую тренировал и которая восторгалась его бойцовским искусством. Он постоянно организовывал схватки, участники которых пытались выбить друг друга из седла.

Но молодой король не просто занимался физическими упражнениями для рыцарей. Похоже, он замахивался на большее. Великий поклонник романов кельтского и английского циклов, он мечтал возродить вокруг своей персоны двор рыцарей Круглого Стола. Вполне вероятно, что при участии друзей, молодых чешских баронов, он разработал рыцарский проект, подробности которого нам неизвестны, но в котором сам он был королем Артуром, а эти бароны играли роли рыцарей Круглого Стола. Может быть, он был намерен создать нечто вроде рыцарского ордена, проявив себя в этом как первооткрыватель, потому что в следующих веках эту идея воплотят не раз: так, зять Иоанна Чешского, французский король Иоанн Добрый [61] Иоанн Добрый — французский король (1350–1364). — Примеч. ред. , несомненно, в память своего тестя учредит Орден Звезды, рыцари которого примут в числе прочих обязательство не делать ни шагу назад на поле боя.

Желая осуществить свою мечту и сформировать такой рыцарский двор, каким его описывали модные романы, Иоанн пришел к мысли устроить у себя в столице большие празднества, где бы он мог собрать элиту рыцарства своего времени вокруг себя и своих друзей. Остановившись на этом замысле, он взялся его реализовывать. Он пригласил многих князей, графов и рыцарей империи приехать на празднества в Прагу 24 июня 1319 г. Приглашения были запечатаны его печатью и печатями нескольких его баронов. К сожалению, до нашего времени не сохранилось ни одного из этих писем.

Чтобы достойно встретить приглашенных им сеньоров, Иоанн потребовал крупные денежные суммы у горожан и монастырей, которые согласились на это без восторга. Эти деньги он использовал в основном на то, чтобы возвести в парке у ворот Праги громадные деревянные постройки, которые должны были послужить стадионом для устраиваемых им состязаний.

Все эти приготовления оказались ни к чему. Прекрасная международная встреча, задуманная Иоанном, потерпела полное фиаско. Из всех князей, графов и баронов, которых звал Иоанн и которых он ждал, приехали только несколько рыцарей. Збраславский хронист [62] Петр Житавский. — Примеч. пер. , вдохновляясь Горацием, откликнулся на это такими словами:

Неудача пражской встречи стала для Иоанна новым испытанием. Она глубоко унизила его: он попал в смешное положение. Он утратил последний престиж, который у него оставался, и бароны, поощрявшие эту его затею, теперь открыто потешались над ним.

Когда Иоанн в свое время вступил на политическую арену, его подталкивала фортуна. Граф Люксембург в тринадцать лет, король Чехии в четырнадцать, викарий империи в шестнадцать — в первые годы удача ему прекрасно служила. Он начал с лучшей доли. Потом судьба мало-помалу отвернулась от него: император умер, на его покровителей-архиепископов (которые, впрочем, были заняты своими делами и утратили интерес к воспитаннику, почти не слушавшему их предостережений) его подданные смотрели косо, жена ушла, и теперь Иоанна, отчасти по его собственной вине, покинули все. Тогда-то и разразился новый кризис, вынудивший его опомниться и оставить царство грез, чтобы собрать вокруг своего знамени всех, кто пока был готов за ним последовать.

Городские бюргеры, духовенство, монахи были очень недовольны необходимостью удовлетворять потребность короля в деньгах. Но их нерасположение перешло в ярость, когда они увидели, как этими деньгами распорядился Иоанн, и когда поняли, что выплаченные ими подати пошли на то, чтобы их суверен оказался в дураках. Впрочем, похоже, что в обмен на деньги Иоанн дал им какие-то обещания, которых не сдержал.

Бюргеры, прежде всего пражские, стали вдвое больше критиковать Иоанна. Зачем, говорили они, содержать короля, который не правит. Петр Житавский в поэтической форме передал их жалобы на Иоанна:

«Его слова были подобны листьям деревьев, а привилегии, которые он даровал, стоили не больше, чем воск печатей, подвешенных к его грамотам».