Раймон Казель - Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Другое дело призвало его на север графства Люксембург: Иоанн затеял войну с архиепископом Кельнским Генрихом фон Фирнебургом, постоянно проявлявшим враждебность по отношению к люксембургской политике в Германии. Это нападение доказывает, что Иоанн в значительной мере сохранил независимость от Франции и папства, поскольку Генрих фон Фирнебург был другом и агентом французского короля и Папы, — независимость, которой, несомненно, способствовали крах его надежд на главенство в империи и смерть королевы Марии. Он осадил город Бонн. В это время вмешались миротворцы, и между обеими воюющими сторонами был подписан компромиссный договор. Через некоторое время Иоанн поднял оружие против другого прелата — епископа Мюнстерского и вынудил его просить о мире. Эти конфликты объясняются желанием Иоанна любыми средствами создать для себя сильное и неуязвимое княжество в Нижней Лотарингии, на левом берегу Рейна. Эта же идея руководила им и в борьбе, которую он теперь начал с жителями Меца.

Мец был имперским городом и центром епископства; но его жители, в отличие от обитателей большинства имперских городов — центров епископств, сумели на время почти полностью избавиться от сюзеренитета епископа. Бюргерские семейства этого города вообще были чрезвычайно богатыми и могущественными. В Лотарингии они выполняли функцию банкиров. Когда какой-нибудь сеньор нуждался в деньгах, он обращался к этому городу, и тот соглашался ссудить ему нужную сумму под определенный залог. У здешней коммуны был превосходно отлажен механизм взыскания долгов: ради возврата нескольких ливров или конфискации залога, переданного в качестве гарантии, в движение могла прийти вся городская власть. В Меце дела велись жестко: если к указанному сроку долг не был погашен, залог продавался или присваивался, и должнику было совершенно невозможно ни возвратить его, ни компенсировать разницу между стоимостью залога и суммой долга. Эти присвоения заложенных земель без согласия сюзерена серьезно противоречили феодальному праву.

В число основных должников города Меца в то время входили граф Бара и герцог Лотарингский. Они не имели ни намерения, ни, бесспорно, возможности выплатить свои долги и искали способа избавиться от них.

Как предлог для интервенции против Меца Иоанн использовал тот факт, что эшевены [94] Эшевены — члены совета городской коммуны. — Примеч. ред. этого города не приняли сторону Людовика Баварского в конфликте, столкнувшем того с Фридрихом Габсбургом. Правда, они не примкнули и к другой стороне, но, может быть, больше всего в этих бюргерах Иоанн ненавидел именно нежелание брать на себя ответственность, подвергать себя опасности в бою и стремление прежде всего зарабатывать деньги, торговать и извлекать доход из капиталов. Кроме того, Мец стал прибежищем для всех, кто хотел укрыться от переменчивости века: как в наше время уезжают в Швейцарию, чтобы не служить в армии, или селятся в Монако, чтобы не платить налогов, многие бежали в Мец, чтобы пользоваться определенными вольностями и не бояться нападения рыцарей, рыщущих в поисках добычи. Если сюда добавить желание Иоанна расширить свое влияние в соседних землях, то будут перечислены все мотивы, побудившие его к такой акции.

Мец был богатым, а значит, сильным городом. Нападать на его бюргеров, не договорившись заранее с другими соседями, для Иоанна было опасно. Его дядя Балдуин согласился ему помочь. Похоже, в эти годы архиепископ Трирский в своей политике достаточно верно следовал за племянником. Трудно представить, ради чего еще, кроме как ради роста могущества главы дома Люксембургов, этот архиепископ мог напасть на паству своего викарного епископа Мецского, — разве что желая восстановить в городе епископскую власть. Епископом здесь с 1318 г. был Генрих де ла Тур дю Пен, второй сын дофина Гумберта Вьеннского, скорее солдат, чем священник, проводивший больше времени в Дофине в качестве опекуна своего племянника Гига, чем в Лотарингии. Впрочем, он скоро направит Иоанну XXII прошение снять с него сан епископа Мецского.

Разыскивая других союзников, Иоанн нашел двоих из числа бывших врагов — графа Бара и герцога Лотарингского. Оба, как мы видели, крупно задолжали жителям Меца. Уговорить их было легко. Однако в этом Иоанн повел себя нелогично: обвиняя Мец в том, что тот в свое время не ответил согласием на его просьбы встать на сторону Людовика Баварского, теперь он объединялся с одним из самых заклятых врагов того же Людовика Баварского. В самом деле, Ферри Лотарингский тогда открыто принял сторону австрийцев. Как зять Альбрехта Австрийского, на чьей дочери Изабелле был женат, он сражался в рядах врагов Иоанна и Людовика. Попав в ходе войны в плен, он был освобожден за небольшой выкуп в четыре тысячи ливров только благодаря сильному нажиму со стороны короля Франции. Но союз Иоанна и Балдуина с Эдуардом и Ферри объяснялся только общей завистью к богатству мецских бюргеров и не был рассчитан на сохранение после победы над городом.

Иоанн, ставший душой заговора, пригласил своих партнеров собраться 15 августа 1323 г. в Тионвиле. «Четверо сеньоров» встретились здесь и договорились «взять и покорить город Мец, снести его стены, предать его разграблению и подчинить их власти, разделив на четыре равные части». Они собрались еще раз 23 августа в Ремихе, люксембургском городе на Мозеле. Здесь они сформулировали причины своего выступления, не слишком внятные: «За ущерб и притеснения, каковой горожане и жители Меца чинили и чинят нам и нашим людям». Они приняли и практические меры: было решено, что Иоанн Чешский выставит семьсот рыцарей, Балдуин Трирский — триста и оба других подельника — по пятьсот. Во главе своих отрядов они встанут сами, однако координировать военные действия поручалось Иоанну. Они заказали торжественную мессу за победу своего оружия и, чтобы застать Мец врасплох, решили направить ему вызовы лишь в последний момент.

Однако жители Меца, обладая прекрасной шпионской сетью, отнюдь не остались в неведении относительно приготовлений Иоанна и его союзников. Они направили к четверым князьям послов с требованием объяснить мотивы их акции. Иоанну Люксембургу пришлось идти на публичные разъяснения и на попытки примирения. Переговоры, которые шли в Тионвиле, а потом в Понт-а-Муссоне, заняли всю первую половину сентября. В одной рукописи до нас дошел такой диалог между Иоанном и посланником Меца:

«ИОАНН. Говорят, вы заказали штандарт, который возят на повозке, запряженной быками. Так вот, я заявляю вам: если вы привезете его на собрание, которое мы устроим, я заберу лучших из этих быков.

ЖИТЕЛЬ МЕЦА. Государь, те граждане Меца, что заплатили за этих быков и вскормили их, и мясники, что их поведут, наточили свои ножи. Если вы пожелаете захватить быков, будет справедливо, чтобы вы прежде увидели, на что способны эти ножи».