Вячеслав Козляков - Смута в России. XVII век

За полвека доминирования в Боярской думе род Романовых имел самые устойчивые позиции, обеспеченные им родством с первой женой царя Ивана Грозного Анастасией Романовной. Ее брат и царский шурин Никита Романович при других обстоятельствах мог быть таким же правителем, как и Борис Годунов. Первенствующее положение в Думе Никиты Романовича было неоспоримо. Его детей Федора, Александра, Василия, Михаила и Ивана, которых на Москве ласково звали Никитичами, любили как наследников заслуженного рода и детей известного боярина, оставившего по себе память даже в исторических песнях. У правителя Бориса Годунова был «завещательный союз дружбы» с Никитой Романовичем, умершим в самом начале царствования Федора Ивановича. Об этом союзе писал близкий к Романовым человек — князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский, и ему можно верить. Борис Годунов, когда был правителем Московского государства, выполнял условия этого завещания. Федор Никитич Романов первым получил боярский чин и заседал в Думе. Александр Никитич Романов попал в Боярскую думу самым первым, по воцарении Бориса Годунова. И от всего этого царь отказывался и обрушивал свой гнев даже не на одних старших братьев Романовых, с которыми он при послушной Думе, мог справиться и раньше, а на весь романовский род вместе с ближайшими родственниками.

«Новый летописец» рассказывал о начавшемся следствии: «Федора же Никитича з братьею подаваша за приставы и повелеша их крепити; сродников же их: князь Федора Шестунова и Сицких молодых и Карповых роздаша за приставы ж. По князя Ивана же Васильевича Сицкова послаша в Острохань и повелеша его привести и с княгинею и з сыном к Москве сковав. Людей же их, кои за них стояху, поимаша. Федора ж Никитича з братьею и с племянником, со князь Иваном Борисовичем Черкаским, приводите их не одиново к пытке. Людей же, раб и рабынь, пытаху розными пытками и научаху, чтоб они что на государей своих молвили. Они же отнюдь не помышлякяце зла ничего и помираху многие на пытках, государей своих не оклеветаху. Царь же Борис, видя их неповинную крове, державше их на Москве за приставы многое время; и, умысля на конешное их житие, с Москвы посылаше по городом и монастырем» [88] Новый летописец… С. 53. . Как видно следствие затронуло весь разветвленный клан Романовых не только по мужской линии, но и их родственников по женской линии — князей Сицких, Черкасских и других. Доказательств, кроме «корениев», больше никаких получено не было, но и их было достаточно, так как это было прямым нарушением крестоцеловальной записи Борису Годунову.

Расследование дела заняло действительно «многое время». Р.Г. Скрынников установил, что арест Романовых состоялся еще осенью, в ноябре 1600 года и следствие тянулось более полугода [89] Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба… С. 20–24. . Тронуть Романовых, без того, чтобы нарушить иерархию многочисленных боярских и княжеских родов было невозможно. Тогда действовало правило, что за действия одного родственника отвечал весь род. Еще до того как случилась романовская катастрофа, у нее были грозные предвестники. Царь Борис Годунов действовал по веками проверенному принципу «разделяй и властвуй». В 1600 году Федор Никитич Романов проиграл местнический спор князю Федору Андреевичу Ноготкову-Оболенскому, не боявшемуся, как мы помним, даже обидеть других Оболенских — Репниных, в своих счетах с Романовыми. Решение царя Бориса Годунова полностью удовлетворяло амбиции князя Федора Андреевича и ставило его «местами больше», не только Федора Никитича Романова, но и его деда — отца царицы Анастасии Романовны. А.П. Павлов, обративший внимание на этот случай, писал: «Этим самым как бы перечеркивалось правительственное значение рода Романовых, основанное на родстве с прежней династией» [90] Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба… С. 73. . Следовательно, при желании полностью уничтожить местническое значение рода Романовых царь Борис Годунов мог бы организовать их преследование без пролития крови. Не меньше, если не больше, жаждали изгнания Романовых из Думы другие бояре, пылавшие гневом на них «аки зверие», что и проявляется в деталях расследования дела.

За время следствия царь Борис Годунов, видимо, убедился в справедливости обвинений в умысле на его жизнь, поэтому в итоге прямым гонениям подверглись все Романовы — братья Федор, Александр, Василий, Михаил, Иван Никитичи и дочери Никиты Романовича княжна Евфимия Никитична Сицкая и княжня Марфа Никитична Черкасская со своими семьями [91] См. там же. С. 73–75. . Старшего боярина Федора Никитича заставили принять постриг и разлучили с женой Ксенией Ивановной Шестовой и детьми, сослав его на Двину в Антониев-Сийский монастырь. «Виновника» общих бед Александра Никитича царь Борис Годунов «сосла к Стюденому морю к Усолью, рекомая Луда», где он и погиб. Также умерли в ссылке братья Михаил Никитич и Василий Никитич, которых, по обвинению летописца, «удавиша» в Наробе и Пелыме. Оставшегося брата Ивана Никитича, выдержавшего ссылку в Пелыме, сначала «моряху гладом», но потом помиловали и разрешили ему в 1602 году воссоединиться с остатками романовской семьи в их вотчине в селе Клины Юрьев-Польского уезда. Умер в ссылке на Белоозере князь Борис Канбулатович Черкасский, но его жене и детям Борис Годунов дальше уже не мстил и они тоже оказались в Клинах (все послабления Романовым и их ссыльным родственникам были сделаны царем Борисом Годуновым в начале сентября 1602 года, накануне приезда в Москву датского королевича Иоганна — жениха царевны Ксении Годуновой). Другие близкие родственному кругу Романовых князья Сицкие, князья Шестуновы, Шереметевы, Долматовы-Карповы, которых затронуло следствие, были наказаны не так сурово, ссылкой в «понизовые города» и на дальние воеводства. Из этого ряда несколько выделяется тяжелая опала князя Александра Андреевича Репнина, но об его самых дружеских отношениях с боярином Федором Никитичем Романовым хорошо известно.

У Романовых были основания считать, что царь Борис Годунов этими ссылками, как сказано в «Новом летописце», «похотя их царское последнее сродствие известь». Однако заметим, что никаких прямых указов о казни погибших в ссылке братьев Александра, Василия и Михаила Никитичей Романовых не существовало. Как заметил А.В. Лаврентьев, «судьба семейства Романовых не была уникальной, и во всех случаях просматривается желание Годунова вывести из политической жизни старшего в роде, обезглавив семью, но не пресекая род под корень, как во времена опричного террора» [92] Лаврентьев А.В. Романовы и «старый государев двор» на Варварке // А.В. Лаврентьев . Люди и вещи. Памятники русской истории и культуры XVI–XVIII вв., их создатели и владельцы. М., 1997. С. 14. . Действительно, годуновский «почерк» очень заметен. Формальный повод для последовавшей опалы на Романовых действительно существовал. Но цель репрессий состояла не только в восстановлении «справедливости», наказание преследовало еще и династические интересы Бориса Годунова. А для этого были все средства хороши.