Збигнев Залуский - Сорок четвертый

Следовательно, войскам предстояло выйти на линию Белосток — Люблин, а дальше к югу фронт должен был установиться где-то между Львовом и Перемышлем {116} 116 См.: Włodzimierz Wołoszyn: „Na warszawskim kierunku operacyjnym”. Warszawa, 1964, s. 13—17. .

Волей судеб события развернулись иначе. Войска, наступавшие на Волыни, достигли своих целей значительно раньше, чем войска, шедшие из Белоруссии. Они пробились к Вепшу, а правым крылом через Седльцы вышли в тыл Бресту. Что им было делать? Ждать? Они продвигались вперед, потому что была возможность. Они находились в движении, когда пришла новая, дополнительная директива Верховного Главнокомандования от 28 июля. Эта директива предусматривала выход советских войск на Нарев и остановку там «в целях подготовки удара по Восточной Пруссии», а войска 1-го Белорусского фронта, действия которых в данном случае интересуют нас больше всего, должны были, овладев районами Бреста и Седльце, «правым крылом развивать наступление в общем направлении на Варшаву и не позднее 5—8 августа занять Прагу (предместье Варшавы), захватить плацдармы на западном берегу Нарева в районе Пултуск, Сероцк, а левым — плацдарм на западном берегу Вислы в районе Демблин, Зволень, Солец» {117} 117 „История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945“, том IV, М., 1962, с. 194. .

Это была третья дополнительная директива с момента начала наступления, третье дополнение к первоначально намеченным задачам. В это время левое крыло фронта уже захватило плацдармы за Вислой, а центр, двигаясь по Люблинскому шоссе на Прагу через Окунев, Воломин, Радзымин вплоть до Легионово, «обтекал» укрепления пражского плацдарма — все еще на расстоянии 150—200 километров от главных сил, между немецкими войсками, оборонявшими линию от Бреста, по Бугу и Неману, и новыми немецкими войсками, разворачивавшимися по Висле, Бугу и Нареву.

С точки зрения главных сил, наступающих через Белоруссию, советские войска левого крыла 1-го Белорусского фронта перевыполнили как свою задачу, так и первоначальные намерения Верховного Главнокомандования.

А главные силы войск, сражавшиеся между Полесьем и Балтикой (правое крыло Рокоссовского — Захаров, Черняховский, Баграмян), могли ли двигаться быстрее? Армии 1-го и 2-го Белорусского фронтов в течение 12 дней — с 23 июня по 4 июля — смяли немецкую оборону на восточной границе Белоруссии и прошли около 200 километров, делая по 16,6 километра в день. В течение следующих 12 дней — с 5 по 16 июля — они, преследуя разбитого противника, прошли около 185 километров, в среднем по 15,3 километра в день. В течение следующих 15 дней — с 17 по 31 июля, — преодолевая растущее сопротивление перебрасываемых из глубины рейха резервов, они прошли около 100 километров, в среднем по 6,5 километра в день. За весь август продвижение составило 90 километров {118} 118 По: „Белорусская операция в цифрах“, „Военно-исторический журнал“, № 6, 1964. . Темп ослабевал, наступление выдыхалось. Ближайшее к Варшаве левое крыло советской группировки в Белоруссии до 1 августа в течение 39 дней наступления прошло 49 километров.

К изменению задач и увеличению глубины операции не были готовы фронтовые тылы {119} 119 Н. А. Антипенко, цит. соч., а также его же „Вопросы тылового обеспечения Белорусской операции“, „Военно-исторический журнал“, 1964, № 6. — склады, госпитали, запасы боеприпасов, горючего, силы и средства восстановления автомобильных дорог и железнодорожных путей. Все это основывалось на расчетах, предусматривавших продвижение максимум на 250 километров.

Ни один из четырех фронтов не имел достаточного количества автомашин, поэтому снабжение каждого из них зависело от железнодорожного транспорта. Ежедневно доставлять от перевалочных станций 15 тысяч тонн грузов, необходимых на каждый день наступления, удавалось только на расстояние 250 километров. Уже 5 июля войска находились в 300 километрах от перевалочных железнодорожных станций. 16—17 июля это расстояние возросло до 400—500 километров. Лишь через три недели после начала наступления народный комиссариат путей сообщения выделил фронтам специальные железнодорожные бригады для восстановления дорог на освобожденных территориях. Тем временем вся тяжесть снабжения фронта легла на автомобильный транспорт. Но ни на одном из четырех фронтов никогда не удавалось сосредоточить запаса горючего больше, чем на один 300-километровый рейс всех транспортных машин и на четыре вылета на каждый самолет. С 15 июля доставка горючего из глубины страны сократилась. Квоты, выделенные для наступательной операции, были почти исчерпаны.

Боевой состав сражающихся частей, как обычно бывает к концу наступления, катастрофически сократился: количество лиц на довольствии — около 50 процентов, число активных штыков в пехоте — до 25 процентов, количество исправных, готовых к бою боевых машин в танковых частях — до 30 процентов штатного расписания. Лишь орудийные и минометные стволы, были, как всегда в Советской Армии, в изобилии, но боеприпасов не хватало.

К концу июля последние снаряды, последние литры бензина, накопленные и предназначенные для выполнения операции «Багратион», были израсходованы {120} 120 Там же. . 1-й Белорусский фронт, начиная наступление, имел (всего на складах и в боевых частях) по четыре боекомплекта на орудие, то есть по 560 снарядов на 76-мм пушку, по 320 — на 122-мм пушку, по 240 — на орудия более крупных калибров. Из этого в первый день битвы — на прорыв немецкой обороны — планировалось израсходовать 2,5 боекомплекта, а на поддержку преследования — 1,5 боекомплекта. До конца июля было израсходовано три боекомплекта, в полках снаряды считали на штуки: большинство из оставшихся в распоряжении войск и интендантской службы фронта боекомплектов были сэкономлены в первый день боев — снаряды, которые когда-то не были использованы, находились на рассеянных по лесам и болотам прежних огневых позициях советских батарей под Смоленском, Бобруйском, Мозырем и Луцком. Железнодорожные транспорты доходили лишь до этой линии. По 2—3 тысячи людей были заняты на восстановлении каждого из десятков мостов через столь многочисленные в Белоруссии реки. Строительные железнодорожные бригады копались в белорусской грязи и волынских песках, восстанавливая разрушенные немцами пути и уничтоженные железнодорожные насыпи с максимальной скоростью два километра в сутки. Грузовые автомашины курсировали непрерывно днем и ночью, доставляя на расстояние 500 километров снабжение для войск и ежедневно сжигая три процента горючего, выделенного фронту для всей шестинедельной операции. 27 июля в армиях первого эшелона не хватало горючего даже для артиллерийских тягачей и танков. 29 июля 6-я воздушная армия, насчитывавшая 1400 самолетов, вследствие нехватки горючего могла совершить всего лишь 95 самолето-вылетов, а 30 июля, используя остатки неприкосновенного запаса, — 232 самолето-вылета. 3-й танковый корпус остановился под Радзымином «из-за полного отсутствия горючего» {121} 121 Там же. . Танкисты закапывали танки в песок для использования их в качестве неподвижных огневых точек, и на этот песок «кукурузники» сбрасывали бочки с бензином и ящики с боеприпасами — по два — четыре снаряда на орудие. Фронт получил 40 транспортных самолетов грузоподъемностью 2000 кг каждый, но не было соответствующей тары, а необходимость брать дополнительные баки для горючего снижала полезную грузоподъемность почти до нуля.