Адель Алексеева - Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории

Горизонт густел, совсем потемнела вода. Как быть? Бросить кольцо – последнее, что связывает ее с мирской жизнью? Она стояла на берегу, держа перстень в руках… И опять горячие слова молитвы полились из уст:

– Помоги, Боже, в спасении душ сыновей моих и сродников!.. Защити от болезней и слабостей, отведи от путей лукавых, от злобы людской… Научи меня смирению истинному, укрой в лоне Церкви Святой, укрепи молитвой, постом и воздержанием!..

В вечернем небе обозначился месяц, тонкий, нежный, молодой. Отражаясь в реке, он будто плыл по течению…

Зажглись робко две звездочки, задрожали над Днепром, стали все ярче. Обратив глаза к тем звездочкам, она тихо прошептала:

– Муж мой возлюбленный, видишь ли ты меня? Слышишь ли с высоты своей?..

Мигнула одна звезда – та, что загорелась красным, затем замерцала согласно и другая. Княгиня осенила себя широким крестным знамением…

Все оставшиеся 18 лет жизни провела Наталья Борисовна Долгорукая во Флоровском монастыре под именем схимонахини Нектарии.

Этот последний ее подвиг поразил воображение современников.

Монахиню навещал ее сын Михаил, а также внук Иван Долгорукий. Он носил имя казненного Анной деда, однако более воспринял дух бабушки Шереметевой. Она была первой женщиной-писательницей, а он вошел в число предшественников Пушкина. А еще унаследовал шереметевские качества – деятельную доброту и легкое сердце. Сперва служил при дворе нервического императора Павла I, а после его убийства был направлен губернатором во Владимир. Обожал шереметевскую усадьбу Кусково и посвятил ей прекрасные стихи. И мы к нему еще вернемся.

С Иваном Михайловичем Долгоруким встречался Пушкин, и тому немало свидетельств. Если бы не было написано уже двух поэм о праведнице и страдалице – И. Козловым и К. Рылеевым, то, возможно, о ней написал бы Пушкин. Любителям истории и поэзии эти поэмы откроют многие страницы жизни и быта XVIII века.

О литературе же того времени дадут представление «Своеручные записки» Натальи Борисовны. Вот последние ее слова в «Записках»:

«Недостает сил ни вздыхать, ни плакать. Кто даст главе моей покой, глазам моим – слезы? Нет их!.. Оставшиеся в живых, пролейте слезы, вспоминая мою бедственную жизнь; всякого христианина прошу сказать, вспоминая меня: слава Богу, что окончилась жизнь ее, не льются уже потоки слез и не вздыхает сердце ее».

Литература, культура, просвещение… Этим богам отныне будут служить Шереметевы (не только графская линия, но и те, чьи фамилии пишутся с мягким знаком – Шереметьевы). Ученый Лотман утверждал, что при Петре I случился взрыв и движение приняло «прерывистый и непрерывный» характер, это был своего рода ренессанс. Идеи те активно восприняли Шереметевы – сын фельдмаршала Петр Борисович и внук Николай Петрович, свободомыслящий человек, полюбивший певицу «Соловушку» и подаривший ей свой титул.

Однако впереди были новые драматические события в русской истории: смерть юного отрока Петра II и воцарение Анны Иоанновны.

Году примерно в 2009 в одну из наших встреч с Михаилом Владимировичем Голицыным мы заговорили о спорах – разговорах на телевидении, как о постоянном спутнике российской жизни. Он тогда прочел мою книгу «Красно-белый роман», о любви монархиста и комиссарши.

– А ведь был в русской истории момент, когда мы могли бы стать настоящей демократической страной, – заметил он, вздохнув. – Ох, как я ненавижу Анну Иоанновну с Бироном!

…Да, был шанс России стать парламентским государством еще в начале XVIII века, но – вновь пробил роковой час. В 1728 году трон перешел к сыну царевича Алексея – совсем юному Петру. Он грезил о добрых делах, повелел снести место, где пытали его отца, задумал упразднить тайную канцелярию…

Высокий, красивый, улыбающийся, он появлялся перед народом в чудном облике.

Однако чуть ли не сразу попал в жернова враждебных группировок – Меншикова и Долгоруких. Увы, через два года закончилось его царствование, причем в назначенный день свадьбы. Он лихо нырнул в прорубь с крещенской водой, жестоко простудился и… вот уже вместо богатыря и красавца лежит в гробу человек с белым лицом и словно резиновыми руками.

Кому владеть теперь необъятной державой? Кто сядет на трон?.. Из колена Петра Великого – младшая дочь Елизавета? Или из колена брата его Ивана – Анна Иоанновна? А может, вдовствующая императрица Лопухина Евдокия?.. Как будет вести далее сквозь штормы и бури великий корабль, лишившийся пусть юного, но законного наследника, одним своим существованием означавшего покой и порядок?..

История загадочна и не раскрывается до конца. Права восточная притча о слоне, муравье и ученом: по одной ноге не узнать строение слона.

Верховники предлагают: пригласить на трон Анну Иоанновну. И вот уже мчатся кони в Курляндию. Едут: умнейший Дмитрий Голицын и хитрейший Василий Долгорукий. Написана бумага, по которой Анна обещается властвовать только с согласия Верховного совета, то есть решать все большинством голосов.

И вот уже назначен сбор в Кремле. Собрались вместе Долгорукие, неподалеку – Голицыны и их сторонники. Не скрывая торжества, они переглядываются. Появился тут и странный человек – в колпаке и неподобающем платье, явился будто из-под земли. Буквально из-под земли: это Яков Брюс, обитающий в Сухаревой башне и знающий подземный ход к Кремлю со времен Петра I.

Анна входит и выходит, переговаривается с вельможами, загадочно улыбается и – снова возвращается в залу. Стоит возле родственницы своей Анны Леопольдовны… И говорит низким голосом:

– Коли умы наиглавнейшие, наимудрейшие желают сего – я подписуюсь… – сказала и вывела четыре буквы своего имени.

Несмотря на полноту и высокий рост, Анна постоянно в движении, то входит, то выходит в соседние комнаты, то исчезает на длительное время.

В одной из комнат заседают Черкасский, Трубецкой, Барятинский, Татищев. Только что они подали государыне челобитную, в которой настаивали на том, чтобы она не отдавала власть и правила самодержавно.

Между тем Анна Иоанновна продолжала шествовать в одну, другую комнаты. Хоть и толста, а подвижна. Три раза соединила толстые ладошки, вроде как похлопала, – и приказала: «Веселите меня!»

А человек в островерхом колпаке с блестками исчез. Как сквозь землю провалился. Впрочем, не «как», а именно «провалился»… То был Яков Брюс, сподвижник великого Петра I, ученый, звездочет. Он внимательно наблюдал…