Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

Званый обед – тоже славная вещь для любовных подходов,
230 И не единым вином он привлекает мужчин.
Часто и здесь, за рога ухватив, охмеленного Вакха
Нежной своею рукой клонит багряный Амур.
Брызги вина увлажняют пернатые крылья Амура —
И остается летун, отяжелев, на пиру;
235Влажными крыльями бьет, росу отрясая хмельную,
Но и от этой росы страждут людские сердца.
В винном пылу дозревает душа до любовного пыла,
Тяжкое бремя забот тает в обильном вине,
Смех родится в устах, убогий становится гордым,
240 Скорбь отлетает с души, сходят морщины со лба,
Хитрость бежит перед божьим лицом, раскрываются мысли,
Чистосердечье звучит, редкое в нынешний век.
Тут-то наши сердца и бывают добычей красавиц,
Ибо Венера в вине пламенем в пламени жжет.
245Помни, однако, что здесь, в обманчивом свете лампады,
Ночью, с хмельной головой трудно ценить красоту.
Ведь не случайно Парис лишь днем и под солнечным небом
Молвил, богинь рассмотрев: «Лучшая – Матерь Любви!»
Ночь благосклонна, она прикрывает любые изъяны,
250 Ночью любую из дев можно красавицей счесть.
О драгоценных камнях, о крашенной пурпуром ткани
И о девичьей красе только при солнце суди.

Полно! как перечесть все места для любовной охоты?
Легче исчислить песок на побережье морском!
255Что уж мне говорить о Байях и байских купаньях,
Где от горячих ключей серные дышат пары?
Многие, здесь побывав, уносят сердечные раны:
«Нет, – они говорят, – эта вода не целит!»
А невдали от римских холмов есть роща Дианы,
260 Царство, где ставит царя меч в смертоносной руке:
Дева-богиня, сама ненавидя Амуровы стрелы,
Многих в добычу ему и отдала, и отдаст.
До сих пор лишь о том, где раскинуть любовные сети,
Талия правила речь в беге неровных колес.
265Время теперь приступить к тому, что гораздо важнее, —
Как уловить для себя ту, что искал и нашел?
Все и повсюду мужи, обратите умы со вниманьем
И доброхотной толпой слушайте слово мое!

Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!
270 Ты только сеть распахни – каждая будет твоей!
Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,
А меналийские псы зайцев пугаться начнут,
Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, —
Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.
275Тайная радость Венеры мила и юнцу, и девице,
Только скромнее – она и откровеннее – он.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, —
Женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас.
Телка быка на лугу сама выкликает мычаньем,
280 Ржаньем кобыла своим кличет к себе жеребца.
В нас, мужчинах, куда осторожней и сдержанней страсти:
Похоть, кипящая в нас, помнит узду и закон.
Ну а что же сказать о Библиде, которая брата
Грешной любовью любя, грех свой казнила петлей?
285Мирра любила отца не так, как дочери любят,
И оттого-то теперь скрыта под толщей коры,
А из-под этой коры благовонно текущие слезы
Нам в аромате своем плачущей имя хранят.
Было и так: в тенистых лесах под Идою пасся
290 Бык в чистейшей шерсти, стада и честь, и краса.
Меченный темным пятном на лбу между большими рогами,
Телом своим остальным был он белей молока.
В кносских стадах и в кидонских стадах томились коровы
В жажде принять на крестец тяжкую тушу его.
295Бычьей подругой стать царица рвалась Пасифая —
Ревности гневной полна, телок гнала она прочь.
Не о безвестном твержу: будь Крит четырежды лживым,
Остров ста городов не отречется, солгав.
Свежую рвет Пасифая листву, непривычной рукою
300 Сочную косит траву и преподносит быку.
Ходит за стадом она по пятам, позабыв о супруге,
Ибо теперь для нее бык драгоценней царя.
Ах, Пасифая, зачем надеваешь богатые платья?
Право, любовник такой этих не ценит богатств.
305Надо ли в диких горах при скотине о зеркале думать,
Надо ли этак и так к пряди укладывать прядь?
Зеркало скажет одно: тебе далеко до телицы!
Были рога для тебя трижды желанной красой!
Если Минос тебе мил, зачем тебе нужен любовник?
310 Если Минос надоел – мужа от мужа ищи.
Нет – как вакханка под чарой кадмейского бога, царица
Мчится в чащи лесов, брачный покинув покой.
Сколько раз ревниво она смотрела на телку
И говорила: «Зачем милому нравишься ты?
315Как перед ним на лугу ты резвишься на травке зеленой!
Будто уж так хороши эти прыжки и скачки?»
Так говорила она, и тотчас несчастную телку
Прочь велела прогнать, впрячь приказала в ярмо
Или велела вести к алтарю для недобрых закланий,
320 Чтобы ревнивой рукой радостно сжать потроха.
Сколько соперниц она зарезала небу в угоду!
«Пусть, – говорила она, – вас он полюбит таких!»
Как ей хотелось Европою стать или сделаться Ио —
Той, что любима быком, той, что под пару быку.
325И дождалась, и чреватою стала в кленовой корове,
И понесенный приплод выдал отца своего!
Если б другая критянка не вспыхнула страстью к Фиесту —
(Ах, как трудно любить всю свою жизнь одного!) —
Феб в колеснице своей с середины небесного свода
330 Вспять к рассветной заре не повернул бы коней.
Дочь, багряную прядь похитив у спящего Ниса,
Чресла свои обвила поясом песьих голов.
Вождь, избежавший Нептуна в волнах и Марса на суше,
Пал великий Атрид жертвой жестокой жены.
335Кто не заплачет, взглянув на огонь, пожравший Креусу,
И на запятнанный меч матерью в детской крови?
Плакал Аминторов сын, лишившийся зрения Феникс;
От разъяренных коней чистый погиб Ипполит;
Старый Финей, не выкалывай глаз у детей неповинных —
340 Не на твою ли главу та же обрушится казнь?
Все, что делает женщина, – делает, движима страстью.
Женщина жарче мужчин, больше безумия в ней.
Будь же смелей – и надежды свои возлагай на любую!
Верь, что из тысячи жен не устоит ни одна.
345Та устоит, та не устоит, но всякой приятно;
Если и выйдет просчет – это ничем не грозит.
Только откуда же быть просчету, когда повселюдно
Новая радость милей, слаще чужое добро?
Каждый знает: на поле чужом урожай полновесней,
350 И у соседских коров дойное вымя полней.

Но позаботься сперва заручиться подмогой служанки,
Чтоб до хозяйки достичь более легким путем.
Вызнай, вправду ли ей госпожа доверяет секреты,
Точно ли служит она тайных пособницей игр.
355Просьб для нее не жалей, не жалей для нее обещаний —
Ей ведь помощь не в труд, если захочет помочь.
Время укажет она, когда сердце хозяйки доступней
(Время есть для всего, так и врачи говорят).
Это бывает, когда наливается радостью сердце,
360 Словно в широких полях колос, обильный зерном:
Радости полная грудь, никаким не стесненная горем,
Льстивой Венере сама недра свои распахнет.
Троя в суровые дни защищалась, мечей не жалея, —
Троя в веселье души стены раскрыла коню.
365Сердце доступно еще и тогда, когда чувствует зависть:
Взять над соперницей верх средство красавице дай!
Пусть поутру, над прической трудясь, хозяйке служанка
Скажет несколько слов – парус в подмогу веслу,
Пусть, глубоко вздохнув, она потихоньку прошепчет:
370 «Вряд ли сумела бы ты мерой за меру воздать!»
Пусть порасскажет потом о тебе с убеждающим жаром
И поклянется, что ты гибнешь от страстной любви.
Только уж тут торопись, лови своим парусом ветер, —
Тает, как лед на жаре, от промедления гнев.
375Ты меня спросишь, не взять ли тебе заодно и служанку?
Можно и это, но здесь риск непомерно велик.
Это ей может придать, но и может убавить усердья —
Та для своей госпожи трудится, та для себя.
Случай решает успех; пусть счастье сопутствует смелым, —
380 Все-таки я бы не стал в этом пускаться на риск.
Я не хочу увлекать молодых на кручи и в бездны,
Я не собью их с пути, дав ненадежный совет.
Если, однако, по нраву тебе пособница ваша
Не за услуги одни, а и пригожим лицом, —
385Все же сперва овладей госпожой, а потом уж служанкой:
Не подобает с рабынь службу Венере начать.
Дам один лишь совет (коли веришь ты нашей науке,
И не приходится мне на ветер речи бросать):
Взявшись за дело – иди до конца! Безопасен свидетель,
390 Если свидетель и сам делит с тобою вину.
Птица не пустится в лет, когда крылья охвачены клеем;
Трудно из ловчих сетей выход найти кабану;
Рыба, поранясь крючком, уже рыбака не минует;
Точно так же и ты должен, начав, победить.
395А совиновницей став, она уж тебе не изменит
И о своей госпоже всякую весть сообщит.
Только скрываться умей! Чем более скрыт твой сообщник,
Тем о подруге твоей больше удастся узнать.