Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Николай Калмыков по завещанию графа Николая Петровича должен был получить 60 тыс. руб., но деньги доставались ему только после достижения 25 лет, а до того он мог пользовался только процентами с этого капитала. В завещании есть такие строки: «…оставляя его для жительства в доме моем купно с отцом на том же положении, что и при мне, под особым призором… не оставлять его своим благотворительным вниманием и попечением и воспитании и просвещении его наукам вместе с сыном моим на счет сына» [247] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 55. Л. 39; Оп. 1. Д. 789. Л. 10. . Таким образом он подчеркнул родственную связь между сыном и племянником. Николай Калмыков получил домашнее образование (подробности в архиве не сохранились) и также поступил на государственную службу. Он по-прежнему жил в графском доме, имел прислугу из крепостных, экипаж, бывал на службах и у исповеди в домовой церкви. В исповедных ведомостях начала 1820-х гг. он записан как чиновник Государственной комиссии погашения долгов Министерства финансов. В метрической книге приходской церкви есть запись о его смерти: 29 ноября 1830 г. умер от чахотки «служивший в Канцелярии Министра финансов отставной канцелярист» Николай Петров Калмыков, 29 лет, отпевал его священник домовой церкви Фонтанного дома. Он был похоронен на Волковом православном кладбище [248] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 238. Л. 250 об. М. к. .

Незадолго до смерти он написал письмо, обращенное к брату, графу Дмитрию Николаевичу, которое имело вид домашнего духовного завещания, засвидетельствованное лично знакомыми ему и графу людьми, братьями Мамонтовыми, и духовником Николая Калмыкова, домовым священником о. Василием Барсовым. Из своего капитала он определил 15 500 руб. церкви и близким ему людям. В их числе были его дядя Афанасий Иванович Ковалевский, служитель Павел Дмитриевич Александров — «в знак моей признательности его попечению во время юношеских лет моих и дочери его Анне Павловне, моей крестнице», а также крепостной графа Шереметева Абрам Гаврилов, его слуга, о котором Калмыков позаботился особо — просил графа отпустить его на волю и отдать все его, Николая, движимое имущество, включая такую ценность, как золотые часы. Основную часть своего капитала он завещал сестре Варваре Петровне, дочери отца от его второго брака, состоящей в замужестве за «констепелем» Мартыновым. Отца его, вероятно, уже не было в живых [249] РГИА Ф. 1088. Оп. 1. Д. 789. Об исполнении завещания Н. П. Калмыкова. 1831–1833 гг. .

Говоря «о ближнем круге» графа Николая Петровича Шереметева, надо вспомнить еще о троих его «воспитанниках». В то время так могли именовать и внебрачных детей, и действительно не кровных родственников, по каким-либо причинам приближенных к особе графа.

Александра Николаевна Реметева — внебрачная дочь графа Николая Петровича Шереметева. Как это было с детьми Петра Борисовича, Александра именовалась усеченной фамилией своего отца. Она родилась в 1782 г. в Москве, ее мать — одна из крепостных артисток театра, но ее имени никто не знает. Девушка всю свою короткую жизнь провела в Москве. Она отличалась слабым здоровьем, много болела. Граф Николай Петрович в письмах, посылаемых московскому управителю из Петербурга, спрашивал о самочувствии «Алексаши», велел призвать доктора Фрезе, при необходимости пригласить на консилиум и других врачей. Но в январе 1801 г. она скончалась, не дожив до 19 лет, и похоронена на кладбище Новоспасского монастыря, который был местом упокоения и самих Шереметевых [250] Столетние отголоски. 1801 год. С. 3. . Возможно, что ее смерть подтолкнула графа к венчанию с Прасковьей Ивановной.

«Воспитанницей» покойной графини Прасковьи Ивановны в документах шереметевского архива именуется Татьяна Орлова. Она и ее брат Гаврила — это дети крепостного служителя Степана Орлова, дозорного при Фонтанном доме, которого по какой-то причине или провинности отослали в Поимскую вотчину. Дети остались в Петербурге «под особенным благоволением к ним» хозяев [251] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1596. По донесению Главной домовой конторы… 1809 г. . Гаврила родился в Фонтанном доме в 1800 г., крестили мальчика в домовой церкви, восприемницей его записана сестра младенца Татьяна Орлова и другой воспитанник графа, Иван Екимов [252] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 127. Л. 525 об. М. к. . Гаврила в 1805 г. по воле графа отдан «в дом губернского секретаря Чебышева, учителя Владимирского городского училища». Все хлопоты взял на себя управитель Петр Петров. Дальнейшая судьба Гаврилы Орлова неизвестна. Его сестра Татьяна (Танюша) Орлова родилась и крещена в Кускове в 1796 г., с 1798 г. она жила уже при Прасковье Ивановне. По завещанию графа Николая Петровича, ей полагалось выдать на приданое 12 тыс. руб. [253] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 55. Л. 25 об. Она была любимицей Николая Петровича, во втором варианте завещания ей полагался капитал в 30 тыс. руб. В завещании граф еще раз уточняет ее статус: «…дочери моего дозорного…» [254] Там же. Л. 25 об., 39. В 1811 г., когда ей исполнилось 16 лет, к ней посватался отставной губернский секретарь Василий Погодин, но в апреле этого года девушка умерла от чахотки. Погодин позже женился на Елене Семеновне Казаковой.

Среди близких графу Николаю Петровичу людей был Иван Якимов (иногда писался как Екимов). Это сын надзирателя при домовой больнице Якима Якимова Рыманова, в молодые годы служившего музыкантом, обремененного большой семьей. Его сын Иван родился в 1780 г. болезненным и «убогим» [255] Столетние отголоски. 1801 год. С. 10. . Его взяли к себе на воспитание Николай Петрович и Прасковья Ивановна. Известен его портрет в костюме Амура, написанный в 1790 г. художником Николаем Аргуновым (ныне в собрании Государственного Русского музея).

После переезда графа Николая Петровича в Петербург Иван жил в Фонтанном доме и исполнял разные обязанности. Так, в списке служителей 1803 г. он значится как младший подкамердинер с жалованьем 50 руб. в год [256] РГИА 1088. Оп. 3. Д. 217. Л. 64. . Ивану Якимову по завещанию графа также надлежало выдать, как и Танюше Орловой, 12 тыс. руб. Иван Якимов умер в марте 1804 г., в возрасте 25 лет, от паралича, как сказано в метрической книге Симеоновской церкви [257] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 37–2. Л. 252. М. к. . Отпевали его в домовой церкви и похоронили на Лазаревском кладбище. На могиле Ивана Якимова, теперь не сохранившейся, по желанию графа Николая Петровича выбита пространная надгробная надпись: «Сей памятник сокрыл прах непревознесенного пышностью и блеском, украшенного добродетелию человека, с младенства его 23 года в благопризрении воспитанного, кроткими правилами жизни и неизменным в течение 15 лет усердием привлекшего признательность своего воспитателя и благотворителя, который, оплакивая потерю его, изъявил оным свою чувствительность. С самых юных лет, даже до последнего вздоха пребыл он добрым в душе, верным в обязанностях своих. С упованием на Бога, исполняя весь священный долг христианина, смиренно приближался к разрушению бытия своего и оставил не только неутешное о себе воспоминание в благотворившем ему, но извлек чистую слезу каждого, кто его знал. Взгляд гордого от сей могилы отвратится; добродетельный над нею прослезится» [258] ПН. Т. 4. С. 674–675. .