Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Среди «девушек», которые по приказу графа Николая Петровича поехали с ним из Москвы в Петербург, была еще одна балерина — Елена Семеновна Казакова (1780–1829), которая также оставила свой след в истории Фонтанного дома. Два десятка дел в родовом архиве Шереметевых позволяют представить себе историю жизни Елены Казаковой и ее детей [287] РГИА Ф. 1088. Оп. 1. Д. 765–785. .

Имена крепостных служителей Казаковых нередко встречаются в архивных документах. Отец Елены Семен Казаков упоминается среди служителей Останкина. Мать исполняла обязанности, связанные с «мытьем белья». Известно, что у Елены были брат Григорий и сестра Евдокия, которая также состояла в труппе театра и в 1797 г. взята в Петербург. О другой сестре, выданной в замужество за крепостного князя Голицына, упоминается в одном из повелений графа Николая Петровича. Елена Казакова родилась около 1780 г. В крепостном театре она с партнером Иваном Надеждиным составляла вторую балетную пару. При переезде в Петербург граф взял ее с собой, и она состояла первоначально «при комнатах» Прасковьи Ивановны. После смерти Прасковьи и рождения маленького Дмитрия граф Николай Петрович определил ее к ребенку няней. В духовном завещании 1804 г. ей как няне малолетнего графа по достижении мальчиком 8-летнего возраста надлежало выплатить единовременно 10 тыс. руб. [288] Там же. Д. 770. Л. 21. Дело о Елене Семеновне Казаковой и малолетних детях ее…

Метрическая запись о рождении Александра, внебрачного сына графа Николая Петровича Шереметева

Однако через год после смерти Прасковьи Ивановны положение Казаковой резко изменилось, она стала «барской барыней». За оставшиеся годы жизни графа Николая Петровича она родила ему троих сыновей. Старший мальчик, Николай, родился 13 июля 1805 г., умер 30 октября 1811 г. [289] ПН. Т. 2. С. 280–281. На надгробии назван воспитанником графа Н. П. Шереметева. , Сергей родился 30 ноября 1806 г. [290] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 144. Л. 350. М. к. , а самый младший, Александр, — 1 марта 1809 г., уже после кончины графа Николая Петровича. При крещении младенцев они поименованы в метрической книге незаконнорожденными.

Так у маленького графа Дмитрия, законного сына, появились единокровные братья, которые не обладали с ним равными правами как незаконнорожденные. Восприемником всех троих мальчиков по желанию отца стал малолетний граф Дмитрий Николаевич. Возможно, он надеялся, что духовное родство внебрачных детей с законным сыном поможет в жизни его бастардам, которых ждало немало трудностей.

В духовном завещании, составленном графом 26 декабря 1808 г., незадолго до смерти, предписывалось выплатить Елене Семеновне Казаковой, «яко приверженной ко мне отличною преданностию и истинным усердием о предохранении здоровья и спокойствия как моего, так и… сына моего» [291] РГИА. Ф. 1088. Оп. 1. Д. 770. Л. 7–15, 23. , 100 тыс. руб., а младенцу, который должен родиться, — 200 тыс. Детям ее, Николаю и Сергею, «яко воспитанникам моим, весьма близким сердцу моему, доставить по кончине моей по 250 тысяч рублей», которые следовало отдавать частями по достижении ими 25-летнего возраста. А до той поры проценты с этого капитала должны употребляться на их содержание и воспитание. Жить и воспитываться им надлежало вместе с графом Дмитрием Николаевичем. Относительно Елены Семеновны говорилось, что, если она пожелает, также может жить в графском доме вместе с детьми и иметь стол, освещение, отопление и прислугу. В архивном деле есть масса интересных сведений о суммах, израсходованных на содержание детей, о количестве прислуги, их именах и звании, об их жалованье, перемещениях и т. д.

Точной даты освобождения Елены Казаковой от крепостной зависимости среди документов родового архива не обнаружено, но она стала свободным человеком явно до смерти графа. Возможно, крепостная родня Елены Казаковой, да и она сама, надеялись, что граф обвенчается с нею и повторится история с Ковалевыми (Ковалевскими). Среди бумаг родового архива есть «Повеления московскому управителю Алексею Агапову (секретные)». Одно из них датировано 23 сентября 1807 г.: «Известился я, что Григорий Казаков, приехав с женой в Москву самовольно, оттуда поехал в Кладемские [нрзб.] вотчины, а присланным за ним непристойно похвалялся… Приказываю тебе иметь его наравне с прочими твоими подчиненными, за хвастовство штрафовать, лошадей ему не давать, [давать] когда будет просить его мать для себя. За нынешнюю вину наказать розгою» [292] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 169. Повеления (секретные). Л. 16. .

После смерти графа Н. П. Шереметева его малолетние «воспитанники» вместе с матерью до 1814 г. оставались в Фонтанном доме. В описи Главного дома, сделанной после смерти графа Николая Петровича, есть краткие сведения о том, где и в каких условиях они жили. «Нижний этаж. Комнаты Елены Семеновны» [293] Там же. Оп. 12. Д. 115. Л. 46 об. . Стены и потолок расписаны колерами, паркет дубовый или из сосновых досок, изразцовые печи, переделанные из каминов, шторы суконные или тафтяные, подоконники мраморные, мебель красного дерева, часть стульев простого дерева. Никаких предметов роскоши — картин, скульптур, бронзовых украшений, хрустальных люстр и т. п., которые указаны среди убранства комнат парадной анфилады, в описи нет. Об этих комнатах вспоминал и граф С. Д. Шереметев: «В нижнем этаже большого нашего дома на Фонтанке, там, где при моей матери была библиотека, жили в детстве своем „барончики“ Истровы. Их было три брата — дети Елены Семеновны Казаковой, впоследствии Погодиной. Один из них Николай умер в младенчестве и был убогий — он похоронен у Лазаревской церкви. Надпись сохраняется и поныне на наружной стене. Братьев его Сергея и Александра Николаевичей я еще застал…» [294] Мемуары…Т. 2. С. 336–337.

Граф Н. П. Шереметев позаботился не только о материальном обеспечении своих внебрачных сыновей, как в свое время сделал его отец по отношению к детям Реметевым. В 1807 г. он обратился к императору Александру Павловичу с письмом, в котором сообщил, что, «желая устроить их („воспитанников“. — А. К. ) путь на пользу службы Отечеству, исходатайствовал я им дипломы на баронское достоинство Немецкой империи (Священной Римской империи. — А. К. ) под именем Истровых». Он просил государя признать этот титул и разрешить пользоваться фамилией и титулом в России. В документе рукой канцеляриста при копии этого письма есть такая приписка: «но через кого дипломы доставлены — из дела не видно» [295] РГИА. Ф. 1088. Оп. 1. Д. 770. Л. 4. . По преданию, в этом графу Шереметеву помог архитектор Дж. Кваренги, работавший в эти годы в петербургском Фонтанном доме. Джакомо Кваренги по завещанию графа Николая Петровича получил 10 тыс. руб. [296] Там же. Оп. 3. Д. 55. Л. 70 об. , что может служить подтверждением оказанной графу важной услуги.