Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

В очерке о Татьяне Васильевне подробно описано убранство ее комнат, которые Сергей Дмитриевич помнил с детства. Некоторые из предметов мебели, стоявших в ее комнатах, он распорядился позже отметить особыми табличками, они сохранялись в 1920-е гг. в Музее быта в Шереметевском дворце (ныне — в собрании Государственного Эрмитажа). Некоторые из них ненадолго вернулись в Фонтанный дом, когда в 2012 г. проходила выставка, посвященная его 300-летию.

У Татьяны Васильевны было два брата. Гаврила Шлыков первоначально тоже служил при театре. Известно распоряжение графа Н. П. Шереметева домовой канцелярии, отданное 11 декабря 1796 г.: «Находящемуся в обучении у танцовщика Волкова ученику Гавриле Шлыкову производить денежное жалованье против прочих таковых же учеников и шить на каждый год камзол со штанами суконные» [270] Отголоски XVIII века. Вып. XI. М., 1905. С. 51. . После получения вольной он записался в санкт-петербургские мещане. В 1826 г. Г. В. Шлыков переписался «из здешних мещан часового цеха мастером» [271] ЦГИА. СПб. Ф. 223. Оп. 1. Д. 458. Л. 673. Ревизская сказка 1833 г. . А это значит, что он овладел редким и прибыльным ремеслом. Гаврила Шлыков в 1816 г. обвенчался в Пантелеймоновской церкви с вольноотпущенной графом Шереметевым девицей Марьей Лукиничной Поповой (1784–1879). Поручителями на венчании стали Павел Федорович Малиновский и Дмитрий Григорьевич Малимонов [272] ЦГИА. СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 179. Л. 155. М. с. . Из документов родового архива известно, что причт храмов в помещичьих усадьбах набирался с согласия помещика. Священник церкви села Чиркина в Коломенском уезде — старинной шереметевской вотчине — обратился к графу Петру Борисовичу с просьбой разрешить его сыновьям занять при церкви должности дьячка и пономаря [273] РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. Д. 1287. 1782 г. . Граф С. Д. Шереметев рассказал, как семья Марьи Лукиничны оказалась рядом с Шереметевыми. Ее дядя и отец — сыновья священника церкви села Чиркина. Граф Петр Борисович Шереметев, совершавший поездку по своим вотчинам, зайдя в церковь, увидел двух молодых людей, прибывших из Коломенской семинарии в гости в отцу. «…Они настолько понравились Петру Борисовичу, что он взял их к себе в дом, велел им прозываться Поповыми. Один из них и был отцом Марии Лукиничны…» [274] Мемуары… Т. 2. С. 335. Поповы жили в Фонтанном доме и служили конторщиками в Домовой конторе.

Другой брат Татьяны Васильевны, Григорий Васильевич Шлыков, в начале XIX в. служил при графе «перукмахером» [275] Отголоски XVIII века. Вып. XI. М., 1905. С. 13. , получая жалованье 7 руб. 70 коп. в год. Чем он зарабатывал на жизнь позже — неизвестно. Умер в 1871 г. его сын Василий Григорьевич, фельдфебель лейб-гвардии Егерского полка, оставался прихожанином Симеоновской церкви, в марте 1872 г. там отпевали его сына Ивана, умершего в возрасте 5 месяцев от воспаления легких [276] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 1136 Л. 188 об. — 189. М. к. .

Татьяна Васильевна, ее мать и братья, жившие в Петербурге, похоронены на Волковом православном кладбище [277] ПН. Т. 4. С. 560. .

У Татьяны Васильевны Шлыковой находились в услужении несколько человек из шереметевских дворовых людей. Дольше всего при ней служил Артемий Иванович Бондарев. Бондаревы родом из Борисовки. Точно неизвестно, когда он появился в Фонтанном доме.

Его очень хорошо помнил граф С. Д. Шереметев: «Всех типичней был у нее… служитель Артемий Бондарев. Он чуть не тридцать лет служил при ней. В последние годы она выезжала редко, но она очень дорожила своим кучером Василием Буяновым. Выезд ее был событием. В эти редкие дни Артемий надевал темно-синюю ливрею с галуном и садился на козлы. Отец рассказывал, что случалось, бывало, заходить к Татьяне Васильевне в то время, как она отдыхает. Артемий тотчас же бежит ее будить. Напрасно отец останавливает ее. „Помилуйте-с, — говорит Артемий, — что же мы ночью-то будем делать“. Отцу очень нравилось это „мы“. Татьяна Васильевна иногда ворчала на своего Артемия и на произвольные его распоряжения, а также и на свою „девушку“, и тогда говаривала: „Это мои голубчики распорядились“…» [278] Мемуары… Т. 3. С. 36.

У Артемия Бондарева была большая семья. В 1836 г. в приходской церкви Симеона и Анны он обвенчался с дочерью умершего крестьянина Иркутской губернии Татьяной Семеновной Поповой. Можно только строить предположения, каким образом семья из столь отдаленного района Российской Империи оказалась в столице. Поручителями при венчании записаны бывшие шереметевские служители, уже вышедшие из крепостной зависимости и значившиеся санкт-петербургскими мещанами: Петр Иванович Балдовский и Василий Алексеевич Рыманов [279] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 280. Л. 390. М. к. . У Артемия рождались дети, которых крестили в той же церкви. Известно о девятерых его детях. При крещении их восприемником всегда бывал Гаврила Якимович Ломакин [280] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 748. Л. 201 об.–202. М. к. . По восприемникам, как уже неоднократно говорилось, можно судить о положении семьи, их родственном окружении, дружеских связях. Особую связь Артемия Бондарева с Ломакиным подчеркивает тот факт, что своего старшего сына, родившегося в марте 1837 г., он назвал Гаврилой. В 1859 г. жена Бондарева Татьяна Семеновна скончалась в возрасте 45 лет, в младенчестве умерли четверо их младших детей. Вскоре вдовец женился второй раз, на пожилой вдове Александре Ивановне.

После смерти Татьяны Васильевны Шлыковой Артемий Бондарев служил смотрителем усадьбы Ульянка [281] Мемуары… Т. 2. С. 337. . Из крепостной зависимости он вышел на общих основаниях, увольнительным актом 1862 г. Бондарев умер 18 декабря 1874 г. от чахотки, отпевали его в Симеоновской церкви и похоронили на Волковом православном кладбище [282] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 1200. Л. 296 об.–297. М. к. .

Его сыновья, Гаврила, 20 лет, и Семен, 16 лет, отпущены на волю раньше, в 1859 г. [283] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1064. Л. 42. Ревизская сказка 10-й ревизии. Гаврила вместе со всей семьей записался в мещане города Кронштадта, дальнейшая его судьба неизвестна. Николай Артемьевич Бондарев, фельдшер по профессии, кронштадтский мещанин по сословной принадлежности, в конце 1860-х гг. хоть и проживал на Большой Подьяческой улице, однако в 1872 г. крестил своего сына Константина в привычной ему Симеоновской церкви [284] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 1136. Л. 34 об.–35. М. к. .

Бондаревы [285] Иногда встречается написание этой же фамилии как Бондыревы. и Буяновы — это не только крепостные служители графа Дмитрия Николаевича, приставленные к Татьяне Васильевне Шлыковой. Они были также родственниками. 11 ноября 1853 г. в метрической книге церкви Симеона и Анны появилась запись о венчании дворового человека графа Шереметева Василия Семенова Буянова, 33 лет, и крепостной девицы Ефросиньи Демьяновой Бондаревой, 24 лет. Поручителями со стороны жениха записаны дворовые люди графа Шереметева Артемий Бондарев и Сергей Сергеев Волков, по стороны невесты — Стратон Иванов Шапошников и Григорий Алексеев Маренич [286] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 124. Д. 748. Л. 424 об. — 425. М. к. . Кем приходилась невеста Артемию, неизвестно, но, скорее всего, они родственники, ибо семьи в то время были многочисленными. Так, в Петербурге в 1860-х гг. жил 2-й гильдии купец Иван Демьянович Бондарев. О Волкове и Шапошникове сведений у нас нет, а Маренич из бывших певчих графской капеллы стал профессором Санкт-Петербургской консерватории, о нем речь в особой главе. Этот факт тоже подчеркивает особое положение Буянова и Бондаревой в среде служителей Фонтанного дома.