Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Общество зиждется на том факте, что человек – существо привычек. Объединяя различные привычки многих людей, общество вырабатывает структуру, которую можно сравнить с устройством работоспособной машины. Миссис Баунсер в состоянии образовать простейшее общество по обитанию в комнате, потому что Бокс спит по ночам, а Кокс – днем, однако общество распалось, когда один из постояльцев взял отпуск и на время изменил собственным привычкам. Попробуйте вообразить, что случится, если все те, от кого зависит повседневная жизнь – почтальоны, железнодорожники, мясники, пекари, печатники и многие другие, – вдруг изменят устоявшиеся привычки; в такой ситуации человек начнет понимать, сколь велика власть современного общества над природой, ибо общество представляет собой постоянную заботу (на языке инженеров – оно обладает инерцией). Если забросить заботу на достаточно долгий срок, чтобы привычки «вышли из сцепления», общество быстро скатится к простейшей реальности, то есть к власти природы. Причем немалое число людей попросту умрет.

Коротко говоря, производительная сила является гораздо более важным элементом реальности по отношению к современной цивилизации, чем накопленное богатство. Общее зримое богатство цивилизованной страны, несмотря на древность некоторых сокровищ, обычно оценивается как равное объему производства за срок не более семи или восьми лет. Значение этого утверждения заключается не в скрупулезной точности, а в быстром возрастании его практической значимости для современных людей вследствие их зависимости от производительных механизмов, механических и социальных, которые за последние четыре или пять поколений становились все более изощренными и сложными. На любой успех в приложении науки наблюдался соответствующий отклик в социальной организации. Отнюдь не случайное совпадение, что Адам Смит заговорил о разделении труда, когда Джеймс Ватт изобретал паровой двигатель. И в наше время вовсе не стечение обстоятельств, что помимо изобретения двигателя внутреннего сгорания – ключевого для автомобилей, подводных лодок и аэропланов – мы являемся свидетелями беспрецедентного расширения кредитной системы. Машины из металла работают благодаря привычкам живых существ. Предположения некоторых энтузиастов науки, уверяющих, будто гуманитарные дисциплины утратили свою важность, не выдерживают поверки практикой; управлять людьми, равно из высших и низших слоев общества, в современных условиях намного труднее и намного важнее.

Мы называем людей, управляющих социальной машиной, организаторами, но под это общее определение обыкновенно подпадают представители сразу двух категорий. Во-первых, есть администраторы, которые, строго говоря, не являются организаторами: они – не зачинатели, если можно так выразиться, новых органов в организме. Функция администратора заключается в том, чтобы поддерживать работающую социальную машину в исправном состоянии и следить за ее работой. Когда работники умирают или, по здоровью или возрасту, выходят на пенсию, администратор обязан заполнить освободившиеся рабочие места заранее подготовленными новичками. Типичный образчик администратора – это прораб. Судья отправляет закон, в тех случаях, когда действительно, а не только в теории, может это сделать. В работе администратора как таковой не заложена идея прогресса. При определенной организации эффективность является его идеалом – идеальная плавность работы. Достижение заданной организационной эффективности – вот его идеал: он жаждет бесперебойной деятельности. Недаром распространенная болезнь администраторов зовется пристрастием к красным ленточкам [81] В английском языке идиома «красная лента» (red tape) означает чрезмерную бюрократическую зарегулированность. Считается, что первыми обвязывать документы красной лентой начали чиновники Испанской империи при Карле V (XVI век), привлекая таким образом внимание к наиболее срочным вопросам, а от них эту практику переняли другие европейские бюрократы; постепенно выражение «красная лента» сделалось нарицательным. . Сложное, хорошо управляемое общество, на самом деле тяготеет к стагнации, как в Китае, в силу самой своей природы. Добрую волю устоявшегося и хорошо управляемого бизнеса зачастую можно приобрести за крупную сумму на рынке. Быть может, наиболее яркой иллюстрацией социального устремления и социальной инерции будет неподвижность самих рынков. Каждый продавец хочет попасть туда, где имеют обыкновение собираться покупатели, чтобы обрести уверенность в сбыте своих товаров. С другой стороны, каждый покупатель, если это возможно, рвется туда, где сосредоточены продавцы, чтобы купить товар подешевле из-за конкуренции продавцов. Власти часто и тщетно пытаются децентрализовать лондонские рынки.

Чтобы правильно оценить иную категорию организаторов, а именно творцов общественных механизмов, давайте ненадолго обратимся к революциям и типичному их ходу. Некий Вольтер критикует действующий порядок, воплощенный в правительстве условной Франции; некий Руссо воображает идеал более счастливого общества; авторы некоей «Энциклопедии» [82] Имеется в виду «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел», справочное издание в 35 томах, составленное французскими просветителями Ж. д’Аламбером и Д. Дидро; среди авторов статей были Вольтер, Бюффон, П. Гольбах, Монтескье, Руссо и другие светила европейской науки тех лет. доказывают, что у такого общества имеется материальная основа. Мало-помалу новые идеи овладевают умами отдельных благонамеренных энтузиастов, неопытных в трудном для постижения искусстве изменения привычек среднего человека. Эти энтузиасты ловят возможность преобразовать структуры условного французского общества. Тем самым они, к сожалению, мешают обществу функционировать. Прекращение работы механизма, уничтожение орудий производства и прежнего правительства, устранение опытных администраторов, приход необученных дилетантов – все это оборачивается снижением темпов производства предметов первой необходимости, а в результате происходит рост цен, доверие к власти ослабевает. Вожаки революции, вне сомнения, готовы на время обеднеть, чтобы осуществить свои идеалы на практике, но ведь их окружают голодающие миллионы. Чтобы выиграть время, этим миллионам внушают, будто нехватка еды объясняется происками свергнутых властей, и такие объяснения неизбежно порождают террор. Наконец люди превращаются в фаталистов и, отрекаясь от идеалов, принимаются искать организатора, который сумеет восстановит порядок в обществе. Насущная необходимость порядка подкрепляется тем фактом, что из-за рубежей на национальную территорию вторгаются враги, а сокращение производства и ослабление дисциплины подрывают оборонительную мощь государства. Но организатор, способный реконструировать порядок, не просто администратор; он должен уметь проектировать и строить, а не просто смазывать шестеренки социальных механизмов. Потому-то Карно [83] Л. Карно – французский государственный и военный деятель, в годы Французской революции состоял в Комитете общественного спасения, сформировал четырнадцать армий, организовал оборону по всей границе страны и руководил военными действиями, за что был удостоен почетного звания «Организатор победы». , «организовавший победу», и Наполеон с его Гражданским кодексом [84] Кодификация гражданского права в начале XIX столетия во Франции состоялась по инициативе первого консула Наполеона Бонапарта; с изменениями и дополнениями этот кодекс продолжает действовать по сей день. заслужили вечную славу своими творческими усилиями.