Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

В зиму битвы при Йене философ Фихте приехал читать лекции в Берлин, еще оккупированный французами. В те дни в прусской столице не было университетов, лекции читались не для юных студентов, а для зрелых граждан страны, охваченной кризисом. Фихте преподавал философию патриотизма в период, когда немецкие университеты увлекались абстрактным поклонением знаниям и искусству. В следующие несколько лет, с 1806-го по 1813 год, установилась прочная связь между армией, бюрократией и школами, иными словами, между потребностями правительства и целями образования; эта связь составляла сущность прусской системы и наделяла его извращенной силой. Всеобщая воинская повинность вполне согласовывалась с обязательным всеобщим образованием, которое в Пруссии ввели за два поколения до принятия закона об образовании в Англии (1870); Берлинский университет с его блестящей профессурой создавался как своеобразный аналог генерального штаба. Словом, знаний как таковых в Пруссии больше не искали, в них стали видеть средство для достижения цели, а целью было возрождение государства, пережившего страшную катастрофу. Более того, страна превратилась в военный лагерь посреди равнины, лишенной естественных преград, которые благоволили Испании, Франции и Великобритании. Цель, как известно, оправдывает средства, а раз целью Пруссии было обретение военной силы через насаждение строгой дисциплины, средства в этом случае оказались по необходимости материалистическими [93] См. «The Evolution of Prussia» Марриота и Гранта Робертсона (Лондон, Clarendon Press, 1915). – Примеч. автора . . С точки зрения Берлина наличие великолепной Kultur, или стратегического мышления, у образованной части общества было преимуществом, однако для мировой цивилизации это было роковое обстоятельство – роковое в конечном счете либо для цивилизации в целом, либо для конкретного государства.

В ходе боевых действий в наше распоряжение попала немецкая военная карта. Тут, кстати, возникает любопытный вопрос: осознает ли большинство жителей Великобритании и Америки ту роль, которую сыграла картография в немецком образовании для последних трех поколений? Карты относятся к основным инструментам Kultur, и каждый образованный немец является до некоторой степени географом, чего не скажешь о подавляющем большинстве англичан или американцев. Немца учат видеть на картах не только условные границы, проведенные по клочку бумаги, но и отличительные физические особенности, те самые практические характеристики местности. Real-Politik обретает истинный смысл на мысленной карте в голове. Серьезное преподавание географии в немецких школах и университетах ведется с самой зари Kultur. Все началось после поражения при Йене, радениями главным образом четырех человек – Александра фон Гумбольдта, Бергхауза, Карла Риттера и Штилера [94] А. фон Гумбольдт – немецкий географ и натуралист, один из основоположников физической географии. Г. Бергхауз – немецкий географ и картограф, соратник А. фон Гумбольдта. К. Риттер – немецкий географ, специалист по сравнительной географии, автор фундаментального труда «Землеведение в отношении к природе и истории человечества». А. Штилер – немецкий юрист и картограф, составитель военной карты Германии и всемирного атласа, который считался образцом картографии в конце XIX – начале XX столетия. , они получили назначения в новый Берлинский университет и тем самым очутились в ныне знаменитой картографической мастерской Пертеса Готского [95] Ю. Пертес – немецкий издатель, картографическая компания которого располагалась в немецком городе Гота. Помимо карт, с 1785 г. Пертес печатал знаменитый ежегодный «Готский альманах» – сборник статистических, исторических и генеалогических сведений. . До сегодняшнего дня, несмотря на достижения двух или трех других замечательных мастерских этой страны, вам, если нужна действительно хорошая карта, точно и красиво отображающая главные особенности ландшафта, следует обращаться к картографу немецкого происхождения. Причина элементарна: многие немецкие картографы являются географами по образованию, а не просто землемерами или рисовальщиками. Они живут за счет спроса на их услуги со стороны образованной публики, которая умеет ценить мастерски отрисованные карты [96] В своем обращении к Географическому отделу Британской ассоциации в Ипсвиче (1895) я подробно рассказывал о становлении немецкой географической школы. – Примеч. автора . .

В нашей стране ценится моральная сторона образования, и не исключено, что мы интуитивно пренебрегаем материальной географией. До войны немало учителей, насколько мне известно, возражали против географии как школьной дисциплины на том основании, что она способствует распространению империализма (а в физкультуре эти учителя усматривали проявление милитаризма). Можно сколько угодно смеяться над подобными измышлениями – в старину, позвольте напомнить, было принято потешаться над отшельниками, отрекавшимися от мирской суеты, – но за ними скрывались опасения по поводу того, что такое развитие ситуации вполне возможно.

Берлин – Багдад, Берлин – Герат, Берлин – Пекин – не просто слова, а маршруты на мысленных картах – эти названия означают для большинства англосаксов новый способ мышления, лишь недавно и в довольно несовершенной форме представленный нам грубыми газетными картами. Но нынешние пруссаки, их отцы и деды обсуждали эти маршруты всю свою жизнь с карандашом в руке. Составляя подробные условия мирного соглашения, наши государственные деятели наверняка воспользуются советами превосходных специалистов-географов, но за спинами членов немецкой делегации будет стоять не просто кучка специалистов, а вся многочисленная географически образованная общественность, давно знакомая со всеми важными вопросами, которые могут быть подняты в ходе переговоров, и готовая оказать осознанную поддержку своим лидерам. Данное обстоятельство может стать решающим преимуществом, особенно если наши политики впадут в великодушное настроение. Будет любопытно, если успехи Талейрана и Меттерниха в тайной дипломатии 1814 года сумеют повторить дипломаты из побежденных государств нашего времени, да еще в условиях, навязанных дипломатам народовластием! [97] Верно, что среди любителей путешествовать обнаруживается чутье к географии, как у лошади. Верно и то, что мы храним в наших кабинетах и библиотеках географические атласы, в которые порой заглядываем, точно так же, как проверяем по словарю написание слов. Но ведь умение грамотно писать отнюдь не подразумевает литературный дар! Обучение географии критически важно для мышления, о котором идет речь. – Примеч. автора .