Александр Майоров - Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона

Такая трактовка известий византийского императора неизбежно порождает ряд непреодолимых противоречий, которых, впрочем, не удалось избежать и самому Константину. И хотя император в ряде случаев смешивает эпитеты великая и белая в названии древней Хорватии («Великая Хорватия, называемая "Белой"») , в то же время он, как мы видели, ясно дает понять, что Белая Хорватия — новое образование, возникшее в процессе расселения хорватов и, следовательно, его нельзя трактовать как хорватскую прародину.

У нас есть все основания отказаться от неоправданного отождествления различных в историческом и территориальном отношениях явлений и продолжить поиски прародины хорватов там, куда ведут многочисленные исторические данные, а также указания самого Константина — в области Украинского Прикарпатья. Именно эта область в середине X в. могла именоваться Великой Хорватией в значении старшей, первоначальной Хорватии в обычной для византийской практики этногеографической номинации. Об этом же свидетельствует и ряд обстоятельств конкретно-исторического свойства, отмечаемых в трактате «Об управлении империей».

Прежде всего территория Украинского Прикарпатья и населявшие ее жители во времена, когда царственный византийский историк создавал свой труд (948–952) , были наиболее доступны нападениям печенегов [252].

В конце IX в., одержав очередную победу над венграми и полностью вытеснив их из Северного Причерноморья, печенеги овладели пространством от Дона до Нижнего Дуная [253]. Их кочевья появились в том числе в нижнем течении Днестра и в Пруто-Днестровском междуречье, о чем можно судить по имеющимся археологическим данным. В частности, на территории современной Одесской области Украины найдены многочисленные погребения печенежских воинов, захороненных вместе с лошадьми по характерному обряду [254]. По палеоантропологическим данным следы пребывания тюркского населения выявляются и на более северных территориях центральной части Пруто-Днестровского междуречья [255]. Примечателен в этой связи известный по поздним источникам (XVI в.) топоним Silva Pieczyngarum , обозначавший болотистый лес, располагавшийся между Стрвяжем, Верхним Днестром и Луквой, получивший свое название, очевидно, ввиду соседства с землями, подконтрольными печенегам [256].

В трактате Константина Багрянородного имеются прямые указания на непосредственное соседство печенегов с некоторыми восточнославянскими племенами. Константин делит печенегов на восемь колен, каждое из которых образует свою «фему». Четыре «фемы» находятся к востоку от Днепра, и столько же — к западу. Далее автор уточняет:

…фема Гиазихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией, фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами, дервленинами, лен-занинами и прочими славянами [257].

По поводу локализации печенежских «фем», располагавшихся к западу от Днепра, высказано несколько различных предположений [258]. Но, как бы то ни было, из приведенного отрывка следует, что территория последней упомянутой в нем «фемы», называемой византийцами Иавдиертим, простиралась вплоть до земель, занятых восточнославянскими племенами, находившимися в даннической зависимости от «страны Росии». «Страна Росия» — это, вероятно, область Среднего Поднепровья с центром в Киеве, соответствующая понятию «Русская земля» в узком значении, известному по русским летописям [259]. «Подплатежные» ей племена также легко находят соответствия с известными по древнерусским и другим европейским источникам племенами уличей, древлян и лендзян [260].

Факты даннической зависимости и союзнических отношений между Киевом, древлянами и уличами засвидетельствованы в Повести временных лет [261]. Несколько сложнее обстоит дело с объяснением упоминания в подобном контексте польского племени лендзян. Сопоставление известий 37-й и 9-й глав трактата «Об управлении империей» показывает, что территория лендзян должна была охватывать бассейн южных притоков Припяти, так как лендзяне сплавляли свои моноксилы в Киев [262]. Сопоставление этих данных с результатами археологических исследований приводит комментаторов новейшего издания сочинения Константина Багрянородного к заключению, что очерченный им район расселения лендзян совпадает с ареалом распространения древностей упоминаемого в Повести временных лет племенного союза бужан-волынян [263].

Некоторые исследователи считали, что в данном случае вместо «лендзяне» следует читать «лучане» — жители Лучьска (Луцка) и его округи в бассейне Припяти [264], другие видели в лендзянах Константина одно из подчиненных Киеву восточнославянских племен [265], третьи отождествляли их с дулебами [266]или жителями Перемышльской земли и Червенских градов [267]. Высказывалось предположение, что лендзянами когда-то могли называться племена радимичей и вятичей, которые, по словам летописца, происходят «от ляхов» [268]. Однако известно, что в более позднее время термин «лендзяне» использовался у восточных славян, а также венгров для обозначения польской народности [269], будучи фактически тождественным самоназванию поляков, образованному от общеслав. *lęd-(lęda 'необработанное поле'; ле ( н ) дзяне 'жители lęd') [270].

Иногда лендзян-лендзичей размещают в пределах Великой Польши, идентифицируя либо с полянами, либо с их предшественниками, жившими на данной территории [271]. Однако, на наш взгляд, более аргументированным будет вывод о том, что лендзянами первоначально назывались племена, проживавшие в Малой Польше или ее восточной части — Сандомирской земле [272].

В литературе можно встретить две точки зрения по вопросу взаимоотношения Киевской Руси и лендзян в X в. Ряд исследователей полагают, что малопольские племена лендзян и вислян после падения Великоморавской державы, разгромленной венграми, оказались под властью Киева, выражавшейся, скорее всего, в признании даннической зависимости. Однако после древлянского восстания 945 г. и особенно в результате поражения Святослава на Дунае, власть киевских князей в прикарпатских областях ослабла, и территория Верхнего Повисленья оказалась в зависимости от Чешского государства [273].

Согласно другой точке зрения, название «лендзяне» могло быть распространено на восточнославянский племенной союз волынян в силу того, что на каком-то этапе своей ранней истории он временно оказался под властью польских лендзян [274]. Данная точка зрения более соответствует сведениям о лендзянах Константина Багрянородного, утверждавшего, что они обитали по соседству с древлянами, уличами и печенегами и сплавляли моноксилы в Киев. Можно согласиться с теми исследователями, которые, основываясь прежде всего на сообщении византийского императора, локализуют лендзян на территории Восточной Волыни, в Погорынье [275]. Заметим, что для жившего на Волыни восточнославянского племенного объединения вообще характерна многократная смена этнических названий. В Повести временных лет приводится сразу три принадлежавших ему обозначения — дулебы , бужане и волыняне [276].