Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Предлагаемая вниманию читателя книга посвящена взаимоотношениям Руси с Византией, а также странами Западной Европы и Римом в конце XII — середине XIII вв. Ключевыми событиями этой эпохи стали падение Константинополя, Второго Рима, захваченного крестоносцами в апреле 1204 г., и последовавшая затем упорная борьба греков за возвращение своей столицы. Небывалая прежде катастрофа Византийской империи вызвала значительные изменения в расстановке основных политических сил на международной арене, привела к разрыву традиционных внешнеполитических и культурных связей.

Отмеченные процессы, носившие для своего времени глобальный характер, разумеется, не могли обойти стороной Древнюю Русь. Их влияние затронуло многие сферы не только внешней, но и внутренней политики, отношений между князьями, положения и роли церкви.

Большое внимание в книге уделяется Галицко-Волынской Руси. На протяжении многих столетий этот регион постоянно испытывал значительное влияние со стороны своих европейских соседей и Византии, а правители Галичины и Волыни стремились играть активную роль в международных делах.

Главными героями нашей книги стали галицко-волынские князья Роман Мстиславич и его сын Даниил, а также «великая княгиня Романовая» Евфросиния-Анна. Выбор этот вполне закономерен, поскольку именно правители Галичины и Волыни в рассматриваемое время становятся основными фигурами русско-византийских отношений, а также участниками важнейших исторических событий, связанных с Четвертым Крестовым походом, борьбой за власть в Священной империи, противостоянием императора с римским папой и экуменическими процессами середины XIII в.

Мы старались сосредоточить внимание прежде всего на тех фактах внутренней и внешней политики галицко-волынских князей, которые вызывали и вызывают наибольшие сомнения и споры у исследователей и от изучения которых напрямую зависит общая оценка результатов политической деятельности этих правителей.

Речь идет, в частности, о предложенном Романом Мстиславичем проекте «доброго порядка», имевшем целью изменить всю существующую на Руси систему взаимоотношений между князьями и очень напоминавшем практику избрания короля и императора, применявшуюся в Священной Римской империи. Сведения об этом проекте содержатся только в «Истории Российской» В.Н. Татищева и не имеют никаких параллелей в древнерусских источниках.

В исторических исследованиях в целом дается высокая оценка политической деятельности Романа и его незаурядной личности (хотя этот князь традиционно остается как бы в тени своего более знаменитого сына — князя и короля Даниила Галицкого). Отмечаются, в частности, энергия и сила характера Романа, его многогранная и результативная деятельность, широкие и активные контакты с русскими князьями и половецкими ханами, польским и венгерским государями, германским и византийским императорами. [1] Наиболее полный общий обзор отечественной и зарубежной литературы XVIII–XX вв., посвященной Роману Мстиславичу см.: Головко О.Б. Князь Роман Мстиславич та його доба. Нариси з історії політичного життя Південної Русі XII — початку XIII століття. Київ, 2001. С. 16–38. В книге также даются обзоры мнений исследователей по многим частным вопросам, относящимся ко внутри- и внешнеполитической деятельности Романа. По словам Н.Ф. Котляра, «исполненная неожиданных изменений судьба Романа, ставившая его в положение то изгнанника, то победителя и завоевателя» придавала князю «черты одного из тех исторических персонажей, которые логически оказываются в фокусе внимания поэтической памяти народа, выражавшейся в форме былин, песен, легенд и преданий». [2] Котляр Н.Ф. Даниил, князь Галицкий: документальное повествование. СПб.; Киев, 2008. С. 48.

Действительно, Роман Мстиславич — один из излюбленных персонажей устного народного творчества. Память о нем на протяжении многих веков сохранялась не только на Юге, но и на Севере Руси, а также в Польше и Литве, ее можно сравнить разве что с памятью о Владимире Красно Солнышко или Владимире Мономахе. Это обстоятельство питало еще больший интерес исследователей к личности Романа, заставляя выделять его среди множества прочих князей Древней Руси. [3] Жданов И.Н . Песни о князе Романе // Жданов И.Н. Русский былевой эпос: исслед. и мат-лы. СПб., 1895; Грушевський М.С. Історія української літератури. Т. III. Київ, 1993. С. 198–200, 228; Т. IV, кн. 1. Київ, 1994. С. 61, 122–126; Рыбаков Б.А . Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 152–153.

Однако в последнее время наметилась новая тенденция в исторической оценке князя Романа, идущая вразрез со сложившимися представлениями. Тон задают высказывания А.П. Толочко, сделанные по поводу некоторых «татищевских известий», относящихся к истории внутренней и внешней политики галицко-волынского князя. В первую очередь это касается помещенного в «Истории Российской» под 1203 г. сообщения о предложенном Романом проекте «доброго порядка», одним из положений которого была идея избрания киевского великого князя голосами шести старейших князей Руси.

Вероятно, не будь татищевской «Истории», — замечает А.П. Толочко, — Роман Мстиславич фигурировал бы в современной историографии как любопытный персонаж, многолетний возмутитель спокойствия в Южной Руси, внесший свою лепту в общее падение авторитета Киева и киевского князя <���…> Татищев же привел несколько текстов, из которых следовало, что Роман был государственным деятелем, мудрым реформатором, незаурядным дипломатом. [4] Толочко А.П . «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М.; Киев, 2005. С. 327–328.

Если исключить из научного оборота упомянутые татищевские тексты, то, как утверждает новейший исследователь, Роман едва ли смог бы заслужить ту высокую репутацию, которой он пользуется в историографии. Этот князь — «по преимуществу скандалист и склочник», «князь второго плана», «проживший жизнь бездарно и окончивший ее по недоразумению, погибнув в случайном столкновении». [5] Там же. С. 324.

Подобные оценки представляются нам слишком поспешными. Хочется спросить сурового новейшего критика: а как же быть с той действительно высокой репутацией, которой пользовался Роман уже у своих современников — русских и польских летописцев XIII в., — репутацией, которая никак не могла зависеть от текстов Татищева или мнений новейших историков? Нельзя забывать, что древнерусские летописцы видели в Романе Мстиславиче великого князя, самодержца и даже царя. [6] ПСРЛ. Т. II. М., 1998. Стб. 715, 808.