Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Таким образом, фактическое участие спартанцев в войне было довольно скромным. Тем более, что в конце войны стратег Арат Старший нашел выход, как обезопасить себя от спартанских атак. Он разработал план действий союзников в Пелопоннесе, разделив свои силы на три части и не позволяя силам противника объединяться. Западную часть полуострова должны были защищать эпилекты и наемники Ахейского союза; за восточной наблюдал македонский представитель в Пелопоннесе Таврион, а Лаконику должны были блокировать мессенские войска и отряд Тавриона (Polyb., V, 92, 7–10). Кроме того, война вскоре (летом 217 г.) была завершена миром в Навпакте.

Несмотря на неудачи последнего периода войны Ликург сумел сохранить власть в своих руках [447]. Вероятно, немалое значение имело то, что итоги войны не коснулись собственно спартанских земель — территориальных потерь Спарта не понесла. В международном же плане ее позиции были ослаблены, поскольку соседняя Мессения вошла в сферу влияния Ахейского союза. В Пелопоннесе по-прежнему базировался Таврион [448]. Так что какие-либо действия спартанцев, расцененные лидерами Эллинской лиги как враждебные, могли довольно быстро вызвать ответную реакцию.

Мессения в конце III века оказалась в эпицентре борьбы за первенство в Пелопоннесе между двумя крупнейшими объединениями того времени — Ахейским и Этолийским союзами. Интересы обеих лиг требовали включения Мессении в сферу их влияния на полуострове. Правительство Мессении, со своей стороны, надеялось, используя соперничество двух федераций, извлечь максимальную выгоду из создавшегося положения. Однако внешнеполитическая нестабильность отразилась на внутренней жизни государства и привела к двум государственным переворотам в Мессении.

О внутриполитической жизни Мессении в указанный период источники сохранили весьма скудную информацию, которая остается предметом дискуссий среди исследователей. Полибий сообщает (VII, 10, 1), что в Мессении утвердилось народовластие, часть граждан была изгнана, имущество их поделено, «старые» граждане тяготились равенством прав с «новыми» [449]. Затем Полибий дает прекрасный отзыв о влиятельном и знаменитом мессенце Торге (VII, 10, 2–5), а следующая глава (VII, 11) посвящена описанию событий, разыгравшихся во время жертвоприношения на горе Ифоме. Там располагался мессенский кремль, в который македонский царь Филипп V давно собирался ввести свой гарнизон. Полибий пересказывает диалог македонского царя с Аратом, стратегом Ахейского союза, который заставил Филиппа отказаться от задуманного плана.

Плутарх (Arat., 49), со своей стороны, утверждает, что в городе вспыхнула междоусобная война. Для урегулирования конфликта в Мессению поспешили Арат и Филипп V. Прибыв на один день раньше, македонский царь спровоцировал столкновение между народом и должностными лицами — стратегами. Толпа уничтожила около двухсот граждан. На следующий день Филипп отправился на гору Ифому для принесения жертв. Сцена жертвоприношения (Plut. Arat., 50) полностью совпадает с версией, изложенной Полибием (VII, 11). О ней же упоминает и Страбон (8, 4, 8). Намек на эти события можно усмотреть и в словах Павсания (2, 9, 4), что Арат удерживал царя от поступков, на которые тот уже решился.

Обычно считается, что у Плутарха (Arat., 49) речь идет о государственном перевороте, имевшем место в 215 г., а Полибий (VII, 10, 1) сообщает о последствиях этой революции [450]. Однако более убедительна версия Д. Мендельс, которая полагает, что в источниках отражены два разных переворота: Плутарх (Arat., 49) описывает смуту в 215 г., а Полибий (VII, 10, 1) — события 219 г. [451]При сопоставлении этих источников наблюдаются некоторые несоответствия, на которые обратила внимание Д. Мендельс [452]. Более того, в тексте «Всеобщей истории» есть и другие противоречия, вызывающие споры среди историков [453]. В частности, нумерация параграфов одного из изданий труда Полибия [454]отличается от остальных. Так, в данном издании глава 12 седьмой книги предшествует главе 11. В результате этой перестановки, изложение событий становится более упорядоченным. В таком варианте после благоприятного отзыва о Торге (VII, 10, 2–5) следует, как противопоставление, отрицательная характеристика Филиппа (VII, 11; в русск. изд. — VII, 12). Намек на роль последнего в перевороте можно усмотреть в словах, что со времени мессенских событий отношение к нему совершенно изменилось [455](VII, 11, 10; в рус. изд. VII, 12, 10). Речь в данном случае могла идти только о кровавом столкновении и той роли, которую сыграл в нем царь. Конец главы автор связывает с последующими главами логичным переходом. Он заявляет, что дальнейшие события покажут, что изменения, произошедшие в Филиппе, не принесли ему успехов. В подтверждение этого далее рассказывается о жертвоприношении на горе Ифоме (VII, 12; в русск. изд. — VII, 11) и о конфликте с Аратом (VII, 13).

В таком порядке описания событий становится более понятной причина упоминания Полибием Горга. Важно не то, что Полибий настроен благожелательно к проахейскому лидеру, а то, что Торг, вероятно, был изгнан или убит во время второго переворота. Таким образом, с помощью противопоставления характеристик Горга и Филиппа Полибий подчеркивает негативную роль македонского царя в произошедшем, как принято считать, в 215 г. перевороте в Мессении.

Ход революции Полибий не рассматривает, но вместо этого он указывает причину переворота — установление такой формы правления как демократии и недовольство ею «старых» граждан (VII, 10, 1). Скорее всего, такое положение в Мессении сложилось ранее, еще после переворота 219 г. Иными словами, пассаж VII, 10, 1 содержит описание последствий революции 219 г., а фрагменты VII, 10, 2–5; 11–12 следует рассматривать как следствие второго переворота.

Еще одно доказательство для подтверждения предположения о двух революциях можно найти в другом пассаже Полибия (IV, 32, 1–2). До Союзнической войны 220–217 гг. у власти в Мессении находились олигархи (Polyb., IV, 4, 2; 31, 2; 32, 1). По свидетельству Полибия, они всегда были расположены к миру и благодаря этому повергли родину в величайшие несчастья (IV, 32, 1–2). Скорее всего, автор намекает на переворот 219 г. Дело в том, что вторая революция произошла после Союзнической войны и ее нельзя ставить в зависимость от антивоенной позиции правящей группы. А первый переворот как раз и был вызван нежеланием правящего режима вступить в Союзническую войну [456].

Первый переворот был произведен, вероятно, с ахейской помощью. Прежде всего следует уточнить дату низвержения строя. По мнению Д. Мендельс [457], революция произошла в 219 г. Такая датировка вполне приемлема. Однако, на наш взгляд, исходя из данных источника, можно предложить и несколько другой, уточненный вариант — не 219 г., а конец 220 г.