Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Последствия переворота оказались выгодны этолийцам: власть в Мессении оказалась в руках демагогов, которые, вероятно, не имели опыта управления государством. Естественно, что одна из внешних сил должна была оказывать им «помощь». Но такой силой теперь не могли быть ахейцы. Во-первых, новое правительство было инициатором ниспровержения прежнего проахейского режима. Во-вторых, после революции Арат не имел опоры среди граждан Мессении.

Поддержку мог оказать македонский царь. Новое правительство должно было помнить, что Филипп как гегемон Эллинского союза мог вмешаться в борьбу, поскольку в союзном договоре было условие, запрещавшее ниспровержение тех государственных устройств, которые существовали в государсгвах-участниках лиги на момент подписания соглашения. Однако царь не стал прибегать к силовым методам и настраивать против себя население союзной Мессении. Именно на дружеское отношение граждан к себе рассчитывал Филипп, надеясь мирно занять Ифому со своими войсками. Однако ему не удалось ввести гарнизон в мессенскую крепость из-за угрозы Арата о расторжении лиги (Plut. Arat., 50; Polyb., VII, 11).

Характерно, что конфликт двух лидеров Эллинского союза имел не только политическую, но и личную подоплеку, хотя источники пытаются отрицать роль второго фактора. Речь идет о жене Арата Младшего, которую Филипп обольстил и увез в Македонию. Обвинение правителя в нравственной распущенности вызвано, главным образом, тем фактом, что в роли обманутого мужа оказался сын Арата. Действительно, молодой царь увез Поликратию от мужа. Но во-первых, это было сделано с ее согласия, поэтому поступок Филиппа можно осуждать точно так же, как похищение Елены Спартанской Парисом. Во-вторых, гораздо важнее тот факт, что «с 213 г. до неизвестной нам даты Поликратия была официальной первой женой Филиппа», т. е. царицей, а их сын Персей будет последним царем Македонии [472]. Однако едва ли подобные аргументы могли возыметь какое-либо действие на Арата Старшего, поэтому вполне вероятно, что в конфликте на Ифоме он в немалой степени руководствовался нанесенным его семье оскорблением.

Не желая прибегать к открытому насилию, македонский царь не имел теперь другого пути, кроме как отступить и не вмешиваться во внутренние дела другого государства. Провал попытки размещения гарнизона в еще одном стратегически важном пункте Пелопоннеса, на Ифоме, и, вероятно, антимакедонская пропаганда ахейцев в этой связи, заставили мессенцев отвернуться от македонского царя. Противодействие Арата оставило вопрос о Мессении открытым. Не уступив крепость македонскому царю и не имея возможности самому контролировать союзника, ахейский лидер фактически подтолкнул мессенцев в этолийский лагерь. Конфликт Арата и Филиппа позволил противнику воспользоваться ситуацией и вернуть мессенские земли под этолийский контроль. В ходе первой римско-македонской войны Этолия и Мессения воевали уже на стороне римлян. Первое свидетельство о мессенцах, участвовавших совместно с этолийцами в войне, относится к 210 г. (Polyb., IX, 30, 6). Однако переход на сторону этолийцев произошел, вероятно, еще в 213 г. и был вызван очередной попыткой македонского царя занять мессенский кремль [473].

Таким образом, события, развернувшиеся в ходе и после Союзнической войны в двух рассмотренных выше государствах, свидетельствуют не только о наличии внутренних социальных проблем, но и о неспособности местных властей контролировать ситуацию. Причем можно говорить о прямой зависимости обострения противоречий — как между политическими группировками, так и между представителями разных социальных слоев — от успехов или неудач в военных действиях. Эта нестабильность способствовала вмешательству во внутренние дела государств внешних сил, предлагавших свой путь разрешения возникших конфликтов. К вышесказанному следует добавить, что ситуация усугублялась попытками установления амбициозными лидерами режимов личной власти. Таким образом, в каждом государстве наблюдалось свое переплетение интересов, противоречий и требований, которое было обусловлено не приверженностью к определенному политическому режиму, не выступлением на той или иной стороне в этой войне, а конкретными историческими условиями.

Первые кампании Союзнической войны наглядно продемонстрировали, что по количеству успешно проведенных военных действий перевес оказался на стороне Эллинской лиги. Тем не менее мирный договор не был подписан, война затянулась на три года. Македония и ее союзники были вынуждены тратить гораздо больше людских ресурсов и материальных средств, чем Этолия. Им приходилось охранять дороги и содержать гарнизоны. У Филиппа возникли финансовые трудности из-за необходимости использовать большое число наемников. Недостаток средств ставил македонского царя в экономическую зависимость от союзников.

Отряды ахейской федерации не играли существенной роли в боевых действиях, так что все бремя ведения войны было возложено на Македонию. При этом на военных успехах сказывалась и несогласованность действий между лидерами лиги. Кроме того, этолийская тактика ведения войны позволяла действовать небольшими силами, быстро и неожиданно нападать на противника, причинять материальный ущерб. Для греческих союзников Македонии существенной проблемой становилась оборона собственных земель. Следующий объект вражеской атаки было невозможно предугадать, что оставляло психологический перевес в войне за этолийцами. Более того, в отличие от противника, этолийцы довольно успешно использовали флот, что также давало им преимущество перед македонянами и Ахейским союзом.

Последний год войны не ознаменовался столь громкими успехами македонской армии, как предыдущий. Стороны явно устали от сражений, поэтому прежней согласованности и единства действий между лидерами Эллинского союза не наблюдалось. Стратегом Ахейского союза вновь был избран Арат Старший (Polyb., V, 91, 1). Одно это обстоятельство говорит о том, что возросшее в прошлом году влияние Филиппа было несколько подорвано провалом мирных переговоров. Весной 217 г. Арат основательно готовился к войне, собирая войско и приводя в порядок дела, запущенные Эператом (Polyb., V, 91, 4–5). В этом военном сезоне он вновь сражался в Пелопоннесе без основных македонских сил. Филипп предпочел действовать на севере, видимо, полагая, что на юге серьезных столкновений не предвидится. А с отдельными нападениями ахейцы смогут справиться и собственными силами.

Возобновление военных действий произошло лишь летом, после возвращения в Спарту Ликурга. Но предпринятые спартанским царем операции вновь были безуспешными. Совместный спартано-этолийский план нападения на Мессению был выработан вместе со стратегом этолийцев в Элиде Пиррием, однако, войска Ликурга и Пиррия не смогли соединиться, были отбиты и вернулись ни с чем (Polyb., V, 91, 3; 92, 2–6). Полибий подчеркнул, что численность отрядов обоих командующих для успеха задуманной операции была явно недостаточной.