Фёдор Коммиссаржевский - История костюма

Тогдашние врачи, «призывая в свидетели бога здоровья», безуспешно указывали на опасность этих дамских мод для здоровья, на «розы, погибшие, не успевши расцвесть», на «жертвы моды, заранее отмеченные на таблицах смертности в храме бога Эскулапа». Г-жа де Ноэль умерла после бала, в девятнадцать лет, м-ль де Жюинье — в восемнадцать, м-ль Шапталь — в шестнадцать. Несмотря на существование спенсеров, обшитых лебяжьим пухом, несмотря на шерстяные шали, на душегрейки, почти все дамы при выходе с бала прикрывались одним только муслиновым шарфом, наброшенным на плечи и стянутым на груди. Однако нарядный дамский туалет времени Консульства был гораздо скромнее, чем туалет времени Директории, когда, по словам де Сегюра (Моральная и Политическая галерея), нагота грозила сделаться любимой модой дам и когда уже обсуждался туалет à la sauvage. Как ни обтянуто было цельное платье с корсажем, с узкими помочами, с длинной юбкой, все-таки оно было менее рискованным, чем газовая туника или батистовая юбка с разрезом сбоку, сквозь который были видны облегающие ноги шелковые панталоны розового цвета или же совершенно голая нога и ремни от сандалий, украшенные драгоценными камнями; однако современники все-таки упрекали дам в бесстыдстве. Прюдом пишет в 1807 году в своем Зеркале Парижа: «Они (женщины) имеют вид выходящих из ванны и нарочно показывают свои формы под прозрачными тканями». После успехов и побед Тальен, Рекамье и их подражательниц, которых де Сегюр называет «длинными, тощими или короткими и толстыми, сухими, желтыми или черными с голыми руками и шей, вообразившими себя Аспазиями», многие дамы стали носить искусственный бюст, «имитировавший природу во всей ее свежести и красоте», поддельные икры и т. п.; все эти «прелести» продавались открыто, красуясь на выставках в модных магазинах.

Несмотря на то что увлечение античными модами все еще продолжалось, новые веяния с каждым днем понемногу изменяли формы костюма: туника, «изобретенная красавицами и носимая Грациями», в 1800 году вместе с коротким корсажем, составленным из нескольких кусков, была неузнаваема; тюрбан с эгреткой тоже не принадлежал к модам античного мира.

Непостоянство в модах было поразительным; об этом можно судить по одной только перемене в прическах. В Модном журнале для дам за 1801 год читаем: «Почти общепринятый головной убор — это вуаль и большой цветок, приколотый к волосам, или бант из крепа. Вуали носили на голове, спущенными по бокам или прикрепленными сзади». В 1802 году почти все нарядные женщины носят тюрбаны с эгреткой. Journal des Débats за тот же 1802 год сообщает: «В Лоншане обращали на себя внимание прозрачные шляпы из плетенки, украшенные перьями, и венгерские токи». На это возражает журнал Ламесанфера: «Шляпы из плетенки, как и капотики из крепа цвета трубочиста и василькового, считаются теперь вульгарными». И, наконец, все в том же 1802 году: «Шляпы из желтой соломки в большом ходу, их насчитывают больше двадцати сортов; в особенности в моде высокие, с загнутыми полями „по-английски“; иногда поля бывают загнуты и сбоку».

Прическа представляет собой тоже один из наиболее меняющихся элементов наряда. «Женщины самых разнообразных положений, от пятнадцати до шестидесяти лет, — говорит Прюдом, — носили белокурые или темные парики: они меняли цвета смотря по тому обществу, которое они посещали». Блондинки, чтобы казаться иногда брюнетками, носили очень темные волосы; такие парики назывались cache-folie и надевались на почти бритую голову à la Titus; с 1801 года некоторые модницы показывались на прогулках с короткими волосами. (Хороший тон, модный дамский журнал). Нарядные головные уборы делались только из волос и имели античную форму; украшения состояли из бриллиантов, жемчугов или цветов; парики дарились в виде свадебного подарка; дочь Лепельтье-Сен-Вагю, выданная замуж Республикой, получила их целую дюжину. «Есть женщины, — говорит Мерсие в 1800 году, — которые насчитывают их до сорока штук, что позволяет им каждый день менять свою физиономию».

Таковы были те женщины времен Консульства, которые, «нарядившись богинями и танцуя, как ангелы, вальсировали от души, с обнаженными руками и бюстом», почти что без башмаков, в узких, облегающих платьях с треном, волнообразные движения которого «обнаруживали все их сокровища».

Моды в античном вкусе времен Директории и Консульства были приняты во всей Европе. Художники и литераторы своим влиянием значительно способствовали все продолжавшемуся увлечению античным, которое не было ни республиканским, ни местным; если во Франции был Давид со своими ревностными последователями вроде Мориса Кей, о котором пишет Делеклюз, что «он прогуливался по улицам Парижа в костюме Агамемнона», то не надо забывать, что в Англии существовал Флаксман, в Италии Канова и т. д. и т. д.

В 1802 году дамский костюм представлял уже какой-то странный, смешанный стиль; в выдержке из «Лондонского курьера», помещенной в «Парижской газете» за апрель 1802 года, как раз во время гулянья в Лоншане, мы читаем: «Теперь в моде длинное платье à la Филомела с корсажем, спина которого в этрусском вкусе; рукава короткие с отделкой, частью в испанском, частью в греческом вкусе, кроме платья à la Филомела, будет еще в моде только короткое платье à la Глаонис; покрой его будет частью à la Глаонис, частью в римском стиле. Таково — решение комитета в Лоншане». Этот комитет состоял из красивейших женщин столицы, которые и создавали моду.

Красивый туалет в то время мог стоить до шести или восьми тысяч франков. Кашмировая шаль стоила до двух тысяч франков; богато вышитые канзу — до четырехсот и пятисот франков, благодаря кружеву вокруг ворота, которое почти всегда было или валансьен, или малинь, часто point d’angleterre или point à l’aiguille; вуаль — тысячу франков и даже более; ток — двести франков и т. д. Комитет, по словам Лондонского курьера, распределял даже время для различных занятий. В восемь часов красавица должна была отправляться в ванну в пеньюаре Галатея, после ванны за утренним шоколадом полагался передник креолка, после шоколада надевалось платье Помона, «столь же пригодное для верховой езды, сколь и для утренней прогулки пешком». Для обеда и прогулок принято было три рода одежды: короткое платье à la русина, редингот à la наксос и, наконец, греческая накидка, которая надевалась на белые платья; покрой ее был разнообразным, спереди она украшалась отделкой. Модный журнал для дам упоминает, кроме того, об имевшем в 1802 году громадный успех платье Психея; оно было всегда сильно открытым, со шлейфом; рукава, как вообще у всех нарядных платьев, были непременно короткими.