Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

С. А. Котляревский высказал мнение, что в 60-х годах члены ордена, недовольные происходящими в нем явлениями, стали называться спиритуалами (151, с. 246) (от слов spiritus sanctus , иначе говоря, спиритуалы — сторонники идей установления «царства святого духа» в соответствии с концепцией Иоахима Флорского). Заметим также, что нередко по отношению к недовольным употреблялся термин «ревнители» ( zelatores ) — имелось в виду строгое соблюдение заветов Франциска и прежде всего обета бедности. Однако нет оснований считать, что все лица, недовольные положением дел в ордене, были оппозиционно настроены по отношению к церкви вообще.

Новый, решающий этап в консолидации недовольных, приведший к созданию влиятельной группы, оппозиционной по отношению к официальной церкви и руководству ордена, был связан с деятельностью Петра Иоанна Оливи (1248–1298) [18] См. подробнее о его жизни и деятельности в наших работах (132, 136, 139). . Именно за его сторонниками и последователями постепенно закрепилось наименование «спиритуалы». Движение спиритуалов, оппозиционное политике ордена и церкви в целом, окончательно сформировалось к середине 80-х годов XIII в.

Социальное происхождение спиритуалов было различно. Руководители спиритуалов, как свидетельствуют их биографии, были выходцами из зажиточных городских слоев. Рядовые спиритуалы принадлежали ко всем слоям городского населения (за исключением плебса), а также к различным группам крестьянства, откуда монашеские ордена обычно набирали учеников монастырских школ. Вместе с тем важно определить, с какими социальными слоями были связаны спиритуалы, на какие слои они опирались.

Одним из основных путей осуществления влияния францисканцев среди населения было создание так называемого третьего ордена, объединявшего мирян (терциариев). Напомним, что вторым орденом считалась женская часть ордена, носившая название ордена св. Клары (клариссинки — последовательницы Клары, подруги Франциска Ассизского). Большим достижением спиритуалов было подчинение ими своему влиянию основной массы терциариев, весьма близких к бегинам, что было очевидно для римской курии (86, р. 599). Поэтому с помощью анализа классового состава еретиков-бегинов, который мы сделали ранее, можно определить и социальную основу движения спиритуалов. Сочувствующие спиритуалам лица принадлежали к самым различным слоям сельского и городского населения, в том числе и к зажиточным; с ними были связаны и отдельные представители господствующего класса. Однако большинство среди поддерживавших спиритуалов составляли трудящиеся — ремесленники, а также крестьяне.

К. Маркс писал о спиритуалах, что они «стояли к народу ближе, чем все остальное духовенство…» (4, VI, с. 19). При этом происходило взаимовлияние еретиков из народа и оппозиционеров внутри церкви. Еретики (прежде всего бегины) влияли на спиритуалов. Но в то же время сами бегины, как мы видели, не могли не испытывать воздействия более искушенных в теоретических вопросах спиритуалов.

Хорошо понимая опасность сближения спиритуалов и еретиков-бегинов, папа Николай IV в письме к генералу францисканского ордена предписал принять меры «против бегинов, которые объединились в провинции Прованс с сектой брата Петра Иоанна» (276, с. 14). Следует отметить, что наряду с папой с просьбой к генералу ордена о принятии мер воздействия по отношению к участникам волнений обратился также французский король Филипп IV. Королевскую власть также чрезвычайно беспокоила связь спиритуалов с народным движением бегинов.

Иоанн де Муро, сменивший, согласно воле папы, Раймунда Гофриди на посту генерала ордена, усилил преследования спиритуалов, прежде всего в Провансе. Генерал снова (как это было ранее) запретил чтение трудов Оливи (81, S. 385–386). Спиритуалы обвинялись в том, что они разделяют все заблуждения Оливи, ошибки, содержащиеся в его учении, устраивают заговоры, организуют собрания, выказывают неповиновение воле папы Николая IV и прелатов. Избрание папой Бонифация VIII, после краткого пребывания на престоле Целестина V, совпало с усилением репрессий против спиритуалов, они коснулись и гражданского населения, в частности г. Безье, в округе которого прошли детство и юность Оливи и где впоследствии он часто бывал (51, IV, Pièces justificatives, XLIX, р. 92).

Преследования его сторонников вызвало у Оливи огромное беспокойство (см. письмо Оливи от 1295 г. своему другу Конраду де Оффида; 56, S. 652–659), но он не смог предпринять в их защиту каких-либо действий, будучи изолирован в монастыре в Нарбонне, где и умер 14 марта 1298 г. Однако и в последние годы жизни Оливи не сложил оружия. В Нарбонне он написал большое число философских трактатов, а также, как это можно предположить, свое яркое антицерковное произведение — Постиллу к Апокалипсису, по всей вероятности, еще не известное церкви в этот период. Во всяком случае, ее осуждение произошло уже после смерти Оливи. Концепции, выдвигавшиеся Оливи, оказывали непосредственное влияние на взгляды его сторонников и последователей, определили идеологию движения спиритуалов в целом.

Какие же стороны идейного наследия Оливи выделяют его из числа теологов и философов, а также политических деятелей современной ему эпохи, в какой мере можно говорить о его вкладе в дальнейшую эволюцию философской и политической мысли?

Прежде всего рассмотрим теологические вопросы. Отклонения взглядов Оливи от христианских (католических) догм вызывали у орденского руководства и римской курии глубокое беспокойство и сопровождались репрессивными мерами. Прежде всего это касалось противоречившей католической догме интерпретации образа девы Марии, а также вопроса о троице. Его обвиняли, что в этом вопросе он умышленно следовал «заблуждению», которое папа Иннокентий III поставил в вину Иоахиму Флорскому (28, р. 230).

На церковном соборе во Вьенне (булла «Fidei catholicae fundamento» от 6 мая 1312 г.) были осуждены три, как считалось, наиболее опасных для церкви тезиса Оливи (33, № 480–483, р. 221–223), в частности отрицание таинства крещения детей и таинства брака. Несомненно сходство указанных тезисов Оливи о таинствах со взглядами членов еретических сект, действовавших в XIII–XIV вв. во Франции. Можно проследить влияние идей Оливи на таинство брака на взгляды Эразма Роттердамского и Лютера (253, р. 200–204).

Перечень отклонений Оливи от основных догм можно было бы продолжить. Католические теологи, анализировавшие взгляды Оливи, справедливо определили целый ряд выдвигавшихся им концепций как «еретические» (28). С нашей точки зрения, эти концепции, наполненные критическим содержанием и направленные против католической церкви, были типичным проявлением городской ереси.