Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Еще король прибегнул к помощи людей, известных своей святостью и способных испросить у Неба продления его жизни.

В конце 1482 года он попросил знаменитого Франциска Паолийского из Калабрии приехать ухаживать за ним. Уступив просьбам князя Фредерика Неаполитанского и папы Сикста IV, отшельник отправился в путь с тремя учениками. Он добрался до Марселя, поднялся по Роне, 24 апреля оказался в Лионе, а затем по Луаре он спустился до Тура.

Когда святой старец прибыл в Плесси, король встал перед ним на колени, «как если бы это был сам папа». Он умолял «просить Бога за него, чтобы Господь соизволил продлить ему жизнь». Затем монаха препроводили в скит, который Людовик приказал построить специально для него возле капеллы Святого Матфея. Те, кто видел старца, в частности Филипп де Коммин в своих «Мемуарах», признавали, что им «никогда не приходилось видеть другого человека, который вел бы столь праведную жизнь и чьими устами столь несомненно вещал бы Святой Дух». Король угождал отшельнику как мог, например, 29 июня он написал министру финансов Лангедока: «Прошу вас отправить мне лимоны, сладкие апельсины и пастернак для святого человека». Старец находился при короле до последней минуты, а после его смерти остался в Плесси. Карл VIII, очень уважавший старца, приказал возвести для него церковь в парке замка, и она стала первым сооружением нового религиозного ордена францисканцев. Старец почил в 1507 году, в девяностолетием возрасте, а в 1519 был причислен папой Львом X к лику святых.

Людовик XI созерцал свои реликвии, слушал знакомый лай собак и пение птиц и отдавал распоряжения о собственных похоронах. Местом своего последнего пристанища он выбрал Нотр-Дам в Клери. На могиле он приказал установить свою статую выше человеческого роста, из позолоченной меди со вставками из голубой и багряной эмали.

Ее изготовили немецкие мастера за тысячу золотых экю. Людовик с длинными черными волосами, ниспадающими почти до плеч, в охотничьем костюме стоит на коленях перед Богоматерью. На боку у него шпага, через плечо — охотничий рог, а на шее — цепь ордена Святого Михаила. Рядом с ним — одна из его знаменитых борзых в кожаном с золотом ошейнике.

Утром в субботу, 30 августа, у короля началась агония. Он попросил причастить его, во время «приобщения Святых Тайн речь его была разумной», он прочитал соответствующие молитвы «в здравом сознании и доброй памяти, ясно, отложив житейское попечение». Он сохранял способность говорить «вплоть до молитвы «Отче наш» в момент кончины». Он молил Богоматерь Амбрэнскую о кончине и повторил слова Псалмопевца «На Тебя, Господи, уповаю». Умер он в субботу вечером, между восемью и девятью часами.

2 сентября тело государя было перевезено в церковь Святого Мартиана Турского, где и состоялось отпевание, потом, через четыре дня его похоронили в Нотр-Дам де Клери, а три месяца спустя рядом с ним положили и королеву — Шарлотту Савойскую.

Кончина короля, как и смерть его супруги, в самом центре провинции, которую они предпочли остальным, засвидетельствовала прочную связь между Короной и долиной Луары. Жизнь небольших дворов в Амбуазе и Плесси протекала в том же ритме, что и жизнь королевского двора в Турени. Безудержная страсть короля к охоте, болезненное добровольное затворничество в последние годы, чрезмерная набожность — все это связывало Людовика XI со Средневековьем. Но король жил уже на заре иной эпохи. Его энергичная политика, победы и великие свершения, ставшие возможными во многом благодаря личным контактам с людьми, иногда даже самыми низкими по рангу, — вот лишь некоторые признаки его открытости миру. Об этом свидетельствуют посольства, отправленные во все крупные государства того времени, постоянный интерес короля к товарам знакомых и незнакомых земель, и само место его обитания — Плесси, крепость-резиденция, просторная и веселая, украшенная картинами, с садом между крепостными стенами и живыми голосами птиц.

В жизни государя был пройден еще один этап: король спустился с чопорных вершин высоких замков, чтобы жить в свое удовольствие в окружении свободно выбранных им друзей, а не среди кучки придворных, чье присутствие прежде навязывали строгие правила феодальной иерархии. Не изменив еще формы культуры, Ренессанс уже утвердился как эпоха раскрепощения человека. Король приобрел право жить как заблагорассудится в том месте, которое выбрал сам, как всякий свободный человек, согласно его вкусам и суждениям.

Случайно присоединенный к королевскому домену Амбуаз обрел некоторую известность при Шарлотте Савойской, а по-настоящему прославился со времени вступления на престол дофина Карла.

До тринадцати лет Карл VIII практически не покидал стен родного замка. Но хотя по приказу короля за ним внимательно следили и заботились, он все же не был заперт в собственной резиденции. Со своим воспитателем, Жаном Бурре, и слугами он разъезжал по загородным резиденциям, отправляясь то в Клу (сегодня это Кло-Люсе), то в Берне или Нуазе. Он навещал своего отца в Плесси-ле-Туре. Иногда Карл покидал Амбуаз по приказанию: так, например, он присутствовал — чтобы позже засвидетельствовать — на заключении брака между своей сестрой, грустной, некрасивой Жанной Французской, с ее двоюродным братом Людовиком, сыном поэта Карла Орлеанского и блистательной Марии Клевской. Людовик XI надеялся, что брак, оказавшись бесплодным, навсегда прекратит жизнь младшей ветви королевского рода, неизменно доставлявшей ему множество забот.

Дофин присутствовал при благословении этого брака епископом Орлеанским в сентябре 1476 года; этот же прелат благословлял в замке Монришар союз старшей дочери Карла, Анны с Пьером де Боже, младшим братом герцога Бурбонского, который был старше ее на двадцать один год.

По такому случаю в Амбуазе царило радостное оживление. Принцы и принцессы приезжали с толпой пажей поздравить королеву и дофина. Они не скупились на подарки наследнику престола: ему преподнесли серебряные свистки, хрустальные шары, карты, луки, подарили соколов, собак и коней. Молодой принц насколько возможно вел активную жизнь на природе под наблюдением своих наставников, которые по-прежнему пеклись о его здоровье. Образование тоже не оставлялось без внимания: к двадцати годам он прочитал «Большие Французские хроники» и «Розу войн», сборник политических изречений. Король лично, как уже упоминалось, приезжал в Амбуаз экзаменовать сына. Он заставил его поклясться, что тот будет править, следуя благоразумным указаниям надежных советников Короны — близких престолу сеньоров и крупных нотаблей. А сам он позаботится о том, чтобы дофин заключил выгодный брачный союз, на практике подтверждавший политическую искушенность сына. Речь идет о браке между Карлом Французским и дочерью Максимилиана Австрийского, Маргаритой, наследницей Марии Бургундской. Этой маленькой девочке трех с половиной лет, которую все называли «маленькой королевой», предстояло получить воспитание в Амбуазе возле будущего супруга. Когда 30 августа 1483 года Людовик XI скончался, Карла отдали под опеку его старшей сестры, Анны де Боже до достижения совершеннолетия: 30 июня 1484 года ему исполнялось четырнадцать лет.