Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Сборщик Андре Беро получил распоряжение осуществлять контроль за разбивкой нового сада и расплачиваться с подрядчиками. Управлял этим проектом Бенуа Гюи, дворецкий аббата де Понлевуа. Работы начались 20 мая 1551 года и продлились до июня 1553-го, прерываясь лишь в самые неблагоприятные зимние дни. Было оплачено более 14 тысяч рабочих дней плотникам, каменщикам, возчикам, «газонщикам» (то есть тем, кто обкладывал дерном), землекопам, каменотесам, чернорабочим. Для насыпи вокруг цветника потребовалось семь тысяч возов камней, для газона — 1100 возов земли. Все необходимое перевозили на «колесных носилках», или тележках, называемых «гамьон». Их тащили с помощью тросов. Также использовали ручные носилки и «байарты» или «бойарты», нечто вроде двухколесных тачек.

Наконец цветник, занимавший за рвами каре в два гектара восточнее замка, был закончен. Он лежит выше уровня реки, а от паводков его предохраняет толстый слой покрытой дерном земли, защищенный каменной насыпью, которую усиливают два ряда свай и перекрещивающихся поперечных раскосов. От кроличьего — садка цветник с двух сторон отделяет широкий и глубокий ров, через шлюзы заполняющийся водами Шера. Ров окаймляет и одну из стен сухой каменной кладки, поддерживаемую каменными опорами. По деревянному мосту можно легко попасть на насыпь у входа в замок.

Сад располагался ниже уровня обрамлявших его террас. Он состоял из двух пересекавшихся крестом аллей, деливших его на большие треугольники с цветниками в виде геометрических фигур, предназначенных для «живого кружева». Основная часть работ была закончена в конце декабря 1551 года, и 29 декабря ожидали приезда Дианы для осмотра. Но она не приехала, и аббат де Понлевуа по ее поручению осмотрел сад. Сделанное его удовлетворило, и 7 января 1552 года работы возобновились. Начался второй этап: в саду стали делать первые посадки. Архиепископ Турский, Этьен де Понше, а затем сменивший его Симон де Майе де Брезе подарили саженцы из сада в Верну, известного своими замечательными растениями. Главный викарий Жан де Сельв, аббат де Тюрпене, друг и покровитель Бернара Палисси, лично отобрал лучшие саженцы фруктовых деревьев, в особенности слив и вишен, и двести штук по Шеру отправил в Шенонсо. Советник короля Жан Бабу ля Бурдезьер предоставил двадцать пять саженцев, а одна дама, оставшаяся неизвестной, принесла дюжину саженцев груши; в лесах набрали двести дичков, чтобы привить их. Деревья сажал опытный турский садовник Никэ вместе со своим сыном. Ему платили 4 су в день, тогда как его помощники зарабатывали лишь 2 су 6 денье. Чтобы деревья лучше принялись, вокруг каждого черенка насыпали овес, всего на это ушло семь буасо овса. В близлежащих лесах выкопали 13 тысяч саженцев боярышника и орешника для бордюров, беседок и зеленых сводов. В Нуазе у Пьера д'Эриана, выращивающего вязы, купили сто пятьдесят штук этих деревьев, каждое по два су.

В марте 1553 года для укрепления высокой каменной стены и защиты цветника со стороны реки посадили сто саженцев ивы. Но все эти меры предосторожности не помогли: в апреле 1555 года вода в Шере сильно прибыла и смыла насыпь. Чтобы исправить повреждения, пришлось беспрерывно работать в течение почти целого года под контролем Мишеля Кабара, приходского священника Шенонсо, получавшего за свой труд сто су.

Наконец, когда все прочно укрепили, архиепископ Симон де Майе отправил в Шенонсо на целый сезон опытного садовника, которому платили девять су в неделю. Этот ученый земледелец привез с собой редкие культуры — шесть абрикосовых деревьев, на которых росли скрещенные с абрикосом кисловатые персики с белой мякотью, триста райских яблонь, восемь кустов смородины, сотню мускусных розовых кустов и луковицы лилий. Он собрал в лесу 9 тысяч кустов дикой земляники и фиалок. Его сменил постоянный садовник замка Шарло Герен, а затем — Жак Дютертр, получавший жалованье сорок два ливра в год. Он следил за тем, чтобы сад давал большой урожай, и не только яркие цветы, но также аппетитные овощи: артишоки, огурцы, дыни, лук-порей, капусту, горох, репчатый лук, лук-шалот и многое другое.

Цветник, как и бывший сад Бойе, орошался родниковой водой из источника Рош, поступавшей по трубам, проложенным Карденом де Балансом, умелым специалистом из Тура. В центре водяная струя фонтанировала до трех туазов в высоту.

Помимо цветника многое делалось и в кроличьем садке. Диана приказала проложить там аллеи, насадить живую изгородь из боярышника и орешника, устроить зеленые беседки и «дедал» — лабиринт из густого кустарника. Там оборудовали площадку для игры в мяч, куда со своими приближенными отправлялись поиграть шевалье и сама Диана.

Это огромное чудо из камня, зелени и воды, бесспорно, несет на себе отпечаток вкуса герцогини, которую король снабжал необходимыми денежными средствами. Действительно, 17 января 1552 года он разрешил своей любовнице брать 5500 ливров из доходов сенешальства Ландов, как он говорил, «в благодарность за добрые, приятные и похвальные услуги, кои оказаны ею прежде нашей дражайшей и любимейшей супруге Королеве». Такая сумма и вправду была необходима. Обычные доходы кастелянства не позволили бы оплатить работы по обустройству цветника — более 5000 ливров, не считая накладных расходов, которые был вынужден покрыть сборщик домена, в частности обеспечение питанием и жильем рабочих разных специальностей, для чего ему пришлось привести в порядок вспомогательные постройки и службы замка.

Диана преследовала далеко идущие цели. Став в 1548 году, по воле короля, герцогиней де Валентинуа и по-настоящему царствуя при дворе Франции, она решила продемонстрировать собственное величие рядом с королевскими дворцами на Луаре.

Диане хотелось навсегда остаться гордой владетельницей Шенонсо, а ведь дарственная в один прекрасный день могла быть оспорена. Чтобы этого не произошло, королевская фаворитка начала действовать. Опыт управления поместьем ясно показал, что доход с него достигает около тысячи ливров в год. Однако во время сделки короля с Антуаном Бойе Шенонсо оценили в 90 тысяч ливров, что соответствовало 2500 ливрам годового дохода. Значит, цена на поместье была сильно завышена и в действительности составляла самое большее 55–60 тысяч ливров.

Ловко наведя справки, герцогиня составила план. Она решила оспорить акт 1535 года, присоединивший Шенонсо к королевскому домену. В случае отмены этого документа Антуан де Бойе вновь становился владельцем своего имущества и тут же вновь оказывался должником Короны. Ему пришлось бы сразу продать Шенонсо, чтобы выручить деньги, которые он был должен королю. А Диана купила бы поместье, добившись его продажи с торгов как частного имущества.