Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Разумеется, эти простые игры не имели ничего общего с размахом и великолепием поединков и турниров, которые, наряду с охотой, считались благородными занятиями благородного сословия.

Подготовка к этим сражениям требовала повседневных конных тренировок. Скачки, во время которых стремились попасть в кольцо или мишень (столб, в который бросали дротики) в прилегающих к замку аллеях, развивали ловкость. Сам же турнир был настоящей битвой. Он проходил за городом на специально обустроенных для этого участках. Каждый рыцарь был окружен своей «командой» — группой конных и пеших слуг. Бились на шпагах, мечах или булавах. Поверх кирасы [132]на мягкой подкладке, в которой иногда для уменьшения веса делались отверстия, надевали кольчугу. У шлема для турниров, отличающегося от военного, было решетчатое забрало, которое не мешало видеть. Нашлемник украшался узорами, перьями и изображениями фантастических животных.

В отличие от турнира поединок — это бой между двумя соперниками. При этом использовалось копье, иногда меч. Противники находились по обе стороны от покрытой тканью изгороди, по высоте доходившей до седел: это называлось «гоняться за копьем». Каждый рыцарь пытался сломать оружие противника и выбить его из седла. Вот почему шлем для поединка был крепко прикреплен к латам с помощью железных скоб. Смотреть можно было через шов двух частей шлема — вертикальной и горизонтальной. Опасность заключалась в том, что копье могло попасть в это отверстие, что, как известно, и случилось в Париже 30 июня 1559 года, когда Генрих II был смертельно ранен Габриэлем де Монтгомери. Чаще всего поединок заканчивался тем, что копье ломалось о щит противника или нижнюю часть его шлема. Удары бывали столь сильными, что, несмотря на присутствие судей и вопреки распоряжениям герольдов, несчастные случаи были очень частыми: дошло до того, что перед началом состязания на ристалище устанавливали пустой гроб, дабы призвать соперников к осторожности.

Таким образом, турниры и поединки под видом празднеств скрывали неудержимую склонность к жестокости, которой были охвачены доблестные воины того времени. Ранения и смерть являлись неотъемлемой частью развлечений. Это не составляло секрета, и поэтому, чтобы обезопасить себя от несчастных случаев, регулярно обращались к астрологам, находившимся при королевских особах и ежедневно составлявшим для них гороскопы.

Знаменитый Нострадамус, издавший в 1555 году в Лионе первый сборник пророческих катренов «Центурии», принадлежал к королевской свите и носил звание медика-астролога и ординарного советника. Как известно, именно он предсказал, что Генрих II погибнет во время поединка. Другой известный провидец, Люк Горик, епископ Цитта Дюкале в Италии, тоже это предвещал. По ночам люди такого рода выходили на террасы замков Луары.

В то время когда стражники зажигали огни, а главный дворецкий тихонько клал королю под изголовье ключи от дворца, они наблюдали за созвездиями, чтобы утром дать добрый совет своим господам, ного людей эпохи Возрождения серьезно верили, что между знаками зодиака и судьбой существует магическая связь. Другие же не были суеверны и искали путеводных советов в слове Божьем. А третьи пытались избавиться от своих страхов тем, что с благочестивой регулярностью присутствовали на церковных службах.

Придворная жизнь служила ширмой, за которой, словно рыцари на поединках, не на жизнь, а на смерть сталкивались различные убеждения. Первый акт трагедии гражданских войн разыгрался именно в замках Луары.

После внезапной кончины короля Генриха II 10 июля 1559 года и восшествия на престол молодого Франциска II растерянный французский двор пережил еще одно потрясение. От изгнанной из окружения нового короля Дианы де Пуатье потребовали уступить ее владение Шенонсо вдовствующей королеве Екатерине.

Бывшая фаворитка не сдавалась без борьбы, считая, что ее право на собственность надежно закреплено длинными судебными процедурами. В октябре 1559 года, через три месяца после смерти короля, несмотря на давление со стороны Екатерины, Диана отправила своего прокурора в комиссию по реформе кутюмов [133]Турени, в которой она намеревалась присутствовать как полноправная владелица — дама де Шенонсо. Королева начала угрожать ей. Так как Королевский совет констатировал огромный дефицит государственных денежных средств, пополнить их решили за счет принудительной реституции имущества, раздаренного частным лицам Франциском I и Генрихом II. Тогда Диана поняла, что в первую очередь этот удар направлен против нее, и по-другому отнеслась к предложению Екатерины: обменять Шенонсо на Шомон. Этот замок принадлежал королеве-матери с 31 марта 1550 года; она приобрела его за 120 тысяч ливров у Шарля Антуана де ла Рошфуко и его жены Антуанетты Амбуазской. В 1475 году Шомон основательно и претенциозно перестроил Карл Амбуазский, брат главного министра Людовика XII.

Поместье было значительным и приносило хороший доход: по меньшей мере 4800 ливров в год, столько составляла сумма его аренды в XVI веке. Шенонсо приносило в два раза меньше, но, теряя деньги, королева-мать хотела получить моральное удовлетворение, изгнав любовницу мужа и заняв замок, великолепно отделанный стараниями соперницы.

Возможно, что осень, до обмена, Екатерина провела в Шомоне. Она еще скорбела по недавно умершему мужу и переживала из-за разлуки с дочерьми. Елизавета уехала ко двору своего супруга Филиппа II Испанского, а Клод вместе с мужем, герцогом Карлом III, — в Лотарингию. Позже пошли слухи, что в башне замка Шомон Екатерина якобы общалась с «ясновидцем». На это намекают Симон Гулар, Никола Паскье, Андре Фавен, де Ту и Брантом, но их рассказы не совпадают и очень сомнительны. По мнению одних, это был Нострадамус, по словам других — Ком Руджьери, хотя присутствие в то время в Шомоне и одного и другого в высшей степени маловероятно.

Рассказывают, что после того как один за другим в магическом зеркале появлялись дети мужского пола, рожденные Екатериной, она увидела там их преемника, Генриха Наваррского. Сколько раз лица совершили круг в зеркале, столько лет им предстояло править. Эту невероятную историю следует, конечно, считать легендой. Если Екатерина и приезжала в Шомон, то лишь затем, чтобы вновь осмотреть поместье, прежде чем передать его Диане. Акт обмена был совершен в замке Блуа. В начале ноября 1559 года туда удалился двор после пребывания в Фонтенбло и Сен-Жермене, так как врачи Франциска II прописали ему климат Турени, «поскольку воздух сей местности самый лучший и благоприятный во всем королевстве». Точная дата сделки по передаче Шенонсо неизвестна. Она была зарегистрирована в конце 1559 года нотариусами Юге и Обером в присутствии короля. Кардинал Лотарингский представлял королеву-мать, а Франсуа Марсель, советник короля в его личном совете, герцогиню де Валентинуа. Там же присутствовал и верный сборщик податей Шенонсо Андре Беро вместе с господином де ла Менардьером, советником и рядовым дворецким короля. Через некоторое время, 10 мая 1560 года в замке Шинон состоялось утверждение договора, а 27 апреля Диана вступила во владение Шомоном, прислав туда своего секретаря Канетта, — сама же она никогда не приезжала в этот замок. Она удалилась в свои поместья в Лимуре близ Ане, где и умерла 25 апреля 1566 года в возрасте шестидесяти шести лет и четырех месяцев, до самой смерти оставаясь красавицей.