Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Около въезда на передний двор были построены триумфальные ворота тосканского ордера [141]. Три арки ворот выходили на аллею, причем центральная арка составляла двадцать футов [142]в ширину. На картушах красовались гербы и девизы короля, королевы и наследных принцев. Базы [143]колонн и капители были увиты гирляндами из плюща. Высокопарная надпись на антаблементе [144]гласила:

На фронтоне, увитом плющом, были изображены бронзовые декоративные вазы, увенчанные пламенем. Их значение объяснял девиз на итальянском языке — «пламя королевской славы достигнет небес»: Fin al cielo n'andara la fiamma [145].

Другая надпись на латинском языке находилась на той стороне ворот, которая была обращена к замку. Она прославляла конец волнений в Амбуазе и воздавала должные почести «божественным» королевским особам: Obsedatos tumultus et restitutos divis honores [146].

Далее, шагах в пятидесяти от ворот, два расположенных друг против друга терма [147]выше человеческого роста на двух рустованных [148]базах лили воду через золотые пасти льва. Вода падала в каменную раковину, установленную на двух пилястрах. Надпись напоминала о том, что эти фонтаны устроены для всеобщего пользования ( commoditi publicae ), тогда как другие предназначаются лишь для двора. Главы терм венчали венки из лавровых ветвей, плюща, камышей и цветов. Основания их украшали следующие вирши:

На святом балу дриады С Фебом, главным божеством, Купно с мокрыми наядами Освятили все кругом. Древнего Медичи рода Слава, гордость и краса Счастье дарит землям, водам: Он прошел по сим местам.

Возле фонтанов стояли два больших дуба, еще без листвы. Они были убраны вазами с пламенем, ракетами, вертушками и гирляндами, которые зажглись при приближении короля.

Потом молодой король пересек объятый сном мост через рукав Шера, отделявший переднюю часть двора. Свет факелов и вспышки салюта привлекли рыбу, и она играла в воде, придавая волшебный оттенок всему действу. Кортеж вступил на террасу, освещенную так, словно это происходило днем. В углу было устроено что-то вроде маяка — четырехугольный столб с отверстиями различной формы со вставленными в них разноцветными стеклами. Свет давали четыре больших факела, зажженные при помощи расположенных снаружи по углам пиротехнических средств. Переливчатое сияние разноцветных огней играло на фасаде замка и разливалось вокруг, мягко касаясь ветвей деревьев.

Налево от террасы, возле деревянного моста, ведущего к цветнику Дианы, у подножия колонны помещался античный алтарь, покрытый ветвями кипариса, сосны, гранатового дерева и самшита: эти посвященные Плутону деревья напоминали о трауре королевы-матери. Наверху колонны находилась золотая голова Медузы с переплетенными змеями. Она символизировала бдительность Екатерины, сумевшей предотвратить все опасности и сохранить покой Франции. Сонет давал пояснения:

Напротив античного алтаря у подножия большой башни Маркеса был устроен покрытый дерном холмик, увенчанный двумя львами. Помещавшийся там сонет воспевал ни с чем не сравнимую скорбь королевы-матери, поклявшейся вечно помнить Генриха II.

Другая триумфальная арка, с позолоченными колоннами и аркадой коринфского ордера, возвышалась у въезда на мост, ведущий к замку. На развевающихся знаменах из белой тафты были начертаны стихи, прославляющие короля: они возвещали скорый конец волнений и усмирение мятежников. Две статуи по обеим сторонам арки изображали нимф. Перед собой они держали вазы, из которых лилось чистое вино, предназначенное для прохожих, а над головами — охотничьи рожки, вино било из них фонтаном и оседало мелкой пылью.

Король, королевы и принцы медленно продвигались от одного сооружения к другому. Когда они оказались у подножия замка, то под грохот артиллерии, треск петард и вспышки ракет опустился подъемный мост, а навстречу государю вышла юная дева в лавровом венке, изображая Славу. Она несла картуш с надписью, прославляющей государя.

На двух маленьких полукруглых террасах по обе стороны от входа в замок помещались сооружения по рисункам Приматиччо: с одной стороны — античный алтарь, увенчанный срезанной колонной и усыпанный цветущими лилиями. Надпись была такая: Manibus datis lilia plenis [149].

На верху колонны стояла Слава в лавровом венке и с трубой в руке. На другой стороне — Победа, которая держала в одной руке лавровый венок, а в другой — пальмовую ветвь. Пока король любовался богинями, на балконе появилась девушка с копьем и мечом, изображавшая Палладу, и поприветствовала короля такими словами:

Потом она осыпала короля и его приближенных венками, гирляндами и букетами цветов. А у ног Паллады на фризе балкона красовалась надпись: Medi is in fluctibus arae [150], которая извещала о том, что Шенонсо, возникший из вод и ставший жертвенником богине и местом ее обитания, отныне священен.

Этим апофеозом вечер и закончился.

Едва войдя в замок, король занялся важными политическими делами. Он подписал указы, адресованные парламентским советникам и судьям в провинциях: в них изобличался недавний заговор, а слуги короля призывались к бдительности.

На следующий день празднества продолжились: теперь это был поединок на воде, который организовал итальянец Корнелио де Фьеско. Он собрал на Шере вокруг замка более пятидесяти барок, и эти голубые, белые, алые, все в фестонах и гирляндах, яркие галиоты дали «морское сражение». Водная феерия продолжалась долго: галиоты преследовали и брали друг друга на абордаж, а их лихие экипажи периодически оказывались в воде.

Это первое пребывание в Шенонсо, которое продолжилось обычными поездками на охоту, осталось для Екатерины Медичи чудесным воспоминанием. Все декорации, созданные для церемонии королевского въезда, предполагалось разобрать на следующий день, но Екатерина хотела сохранить память об этом на более длительный срок, благоустраивая и замок, и его окрестности, и как бы продолжая то, что было начато ее соперницей, Дианой де Пуатье. Но вышло так, что она не смогла сразу же взяться за дело: смерть Франциска II в Орлеане 5 декабря 1560 года [151]и проблемы управления государством, которым занялась королева, так как ее сын, Карл IX, стал королем в десять с половиной лет, затем — созыв Генеральных Штатов в Понтуазе и в Пуасси, первый этап религиозных войн, длившийся весь 1562 год. Все это постоянно отдаляло королеву от Шенонсо и берегов Луары. Но она вернулась туда, чтобы заключить мир с протестантами. Именно в Амбуазе 19 марта был подписан эдикт, гарантировавший свободу вероисповедания сеньорам, обладавшим судебной властью, и позволивший проводить протестантские богослужения в одном городе от каждого бальяжа.