Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Чтобы источник действовал, королева за большие деньги приказала подвести по подземным трубам воды ручья ла Дагреньер. Фонтанщик Пикар Дельф исполнил приказ и до 1603 года оставался в штате замка, чтобы обеспечивать бесперебойное функционирование источников и фонтанов.

Этим королева не ограничилась. Она усовершенствовала цветник Дианы, окружив его с севера и юга двумя длинными беседками в итальянском стиле, свитыми из виноградной лозы на ста тридцати резных пилястрах. Она обустроила парк, проложив новые сквозные аллеи. Вслед за Дианой де Пуатье она занялась выращиванием шелковичных червей, в замке Уде были питомник для их разведения и шелкопрядильня. Она предприняла работы по уходу за лабиринтом, ристалищем, служившим для игры «в кольцо», и площадкой для игры в мяч. Но и здесь королева всего лишь продолжила дело своей соперницы.

Разумеется, зимой 1565 года многое из этого было не более чем проектом. После короткой четырехдневной остановки в Шенонсо двор вновь тронулся в путь. Сначала прибыли в Амбуаз, потом в Блуа, где с 5 по 14 декабря король и его мать принимали лидеров протестантов, с которыми Корона подписала мир, — королеву Наваррскую, герцогиню Феррарскую, принца Конде. Зиму провели в Мулене в Бурбоннэ. Король Карл распределил уделы между своими братьями, 5 февраля 1566 года он передал старшему, будущему Генриху III, Анжу, Бурбоннэ, Форез и… сеньорию Шенонсо; однако владелицей домена оставалась королева-мать.

Эдуард-Александр, тогда еще герцог Орлеанский, позднее герцог Анжуйский, после восшествия на престол своего брата оказался первым предполагаемым наследником Короны.

С 1561 года его свита стала более значительной, чем свита его сестры Марго. Годовые расходы только на питание его двора достигали 26 тысяч ливров.

Во время блистательных приемов в замках Луары он надевал роскошные одежды. Сохранился перечень его гардероба в конце официального траура по умершему Франциску II. Некоторые предметы туалета ярких цветов отмечены как заказанные портному, но еще не доставленные. Сначала перечислены ансамбли из трех предметов — пурпуэна, шоссов и роб, верхней одежды. Один костюм сшит из серебряной парчи, а его роб с квадратным воротником подбит куницей; другой — из голубого атласа в серебряную полоску, подбит рысью. Пурпуэн и шоссы третьего ансамбля были из ярко-красного [156]атласа с шелковой бахромой того же цвета, а накидка из черной тафты, расшитая крупными бусинами, — на подкладке из ярко-красного шелка. Четвертый ансамбль включал в себя «белые бархатные шоссы с кошельком [157], украшенные мелкими разрезами и золотой бахромой»; воротник в том же стиле, а кап (плащ) из черной саржи был подбит белым шелком. Пятый — черного атласа на подкладке из желтой тафты с серебряным шнуром; шестой — наполовину из белого, наполовину из черного атласа; седьмой — из алой тафты с серебряной отделкой, а плащ — на подкладке из голубой тафты в серебряную полоску. Восьмой ансамбль из голубого атласа с небольшими алыми бархатными полосками был отделан серебряным шнуром; девятый был из серого атласа с плащом из отделанной золотом серой флорентийской саржи. Также в списке числился отдельный кап из черного бархата с пятью рядами золотой бахромы, подбитый черным в золотую крапинку бархатом. Кроме того, было помечено, что некоторые костюмы оставались еще у вышивальщика: один — из алого атласа, другой — из голубого атласа и голубого же бархата. Третий, желтый, из атласа и бархата, портному еще предстояло сшить.

Помимо этого в гардеробе принца хранилось множество шоссов и пурпуэнов. Одна пара шоссов из черного атласа была отделана золотой бахромой; другие, тоже из черного атласа, — серебряной, третьи — из фиолетового атласа с золотой бахромой, но принц не мог их носить, потому что они стали ему малы. У него еще имелась пара шоссов из алого бархата с серебром и серебряными позументами; а также из ярко-красного бархата с разрезами («разрезные») на подкладке из белого атласа в золотую полоску к «совсем простому» пурпуэну из ярко-красного атласа. Третьи, из белого бархата с разрезами, на «подкладке с золотыми бляшками [158]», и еще три пары из переливчатой тафты и три — из белой. Помимо верхних костюмов, принц при желании мог надевать три другие роб: одну из черного дамаста, подбитую рысью и украшенную серебряным шнуром; другую — из черной тафты с золотым шнуром и подбитую куницей; третью, маленькую, из черного бархата, украшенную черной шелковой тесьмой. К этому стоит добавить три «казака» или «сэ» [159]. Один — из подбитого рысью черного бархата в комплекте с плащом «с золотыми украшениями»; другой — тоже из черного бархата, но отделанный лишь галунами; третий — из тафты, на кунице, с черной шелковой отделкой «с накидкой из той же ткани, которая была сделана, когда он был болен».

В гардеробе хранилось два воротника из марокена [160], украшенных золотом и серебром, которые герцог носил, когда был еще ребенком; они «были такими маленькими, что он не мог их носить». Но также там имелось два новых воротника: один — с золотой бахромой, другой — с серебряной.

Накидки и черные бархатные казаки можно было подобрать любые. Одни с «мелкими деталями», мы бы сказали — отделкой, другие — из черного бархата с серебряной нитью, третьи, на подкладке из золотой парчи, с разрезами и шевронами, с бейкой из атласа.

Молодой принц располагал всевозможными нарядами и для верховой езды, костюм из крапчатого бархата, отделанный шелком и серебряной бахромой и подбитый рысью; «мантель» серебряного бархата, «подбитый лисьими грудками» и обшитый золотыми позументами; костюм из отделанного серебром ярко-красного бархата с шоссами, казаком и алым манто; казак из серебряной парчи с черной бархатной окантовкой; манто из черного сукна, окантованное бархатом и серебряной бахромой; пара шоссов из голубого бархата в золотую полоску с воротником в тон; роб из шелкового дрогета, подбитая волком; «рейтр», плащ, как у немецких рыцарей, и кабан — дождевик с длинным ворсом.

У герцога имелось множество «бонне». Не следует путать их с женскими чепчиками, в ту эпоху так называли головные уборы вообще, здесь же речь идет о так называемых «токах» [161]. У него было их пять из черного бархата, украшенных жемчугом и черной тесьмой, один из которых был расшит маленькими розами; другой — отделан жемчугом и лентами из алого шелка; третий — пестрыми висюльками, а еще один— золотой тесьмой и голубым шелком. Другие два тока были из алого бархата, один был украшен голубыми шелковыми лентами, а другой — только жемчугом. Еще один был из «бархата цвета голубя» с золотыми цепочками, покрытыми белой эмалью, и с маленькими пуговками из жемчужин в золоте; другой — из ярко-красного бархата с золотыми цепочками, покрытыми белой эмалью, и с маленькими пуговицами с изумрудами и рубинами; два из желтого бархата, один с цепочками с жемчужинами, другой — тоже украшен жемчугом и еще маленькими «четками» из золотых, покрытых белой эмалью пуговиц с гранатовыми вставками.