Адриенна Мэйор - Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э.

Но человеческое жертвоприношение было не просто чем-то из старых мифов или глубокой древности. Как это ни удивительно, в 97 г. до н. э., всего за десять лет до поражения Митридата под Родосом, римский сенат счел необходимым издать декрет, ставящий человеческое жертвоприношение вне закона. Друиды в Галлии и жрецы в Испании и Карфагене практиковали сакральное убийство человека, но указ сената имел целью предотвратить эти «варварские» практики в самом городе Риме. В самом деле, римляне приносили людей в жертву совсем недавно. Во время войн Ганнибала римляне похоронили живьем двух греков и двух галлов, как было приказано прорицателями, толковавшими Книги сивилл. Подобное жертвоприношение было совершено не далее как в 114 г. непосредственно перед Югуртинской войной, когда так же были похоронены заживо два грека и два галла [286].

Эти недавние прецеденты, соединенные с знаниями Митридата о персидских и греческих царях, совершавших жертвоприношения непорочных дев перед началом серьезных войн, добавляют правдоподобности сообщениям античных авторов о том, что Митридат пытался принести юную девушку в жертву. Невозможно установить, мучила ли Митридата совесть из-за убийства его матери, брата и сестры — не говоря уже об убийстве восьмисот римских поселенцев. Но жертва фуриям могла успокоить разгневанных божеств, снять вину за убийство и обеспечить победу — во всем этом Митридат видел просто войну. Ритуал мог быть также полезен как пропаганда религиозности Митридата. Чем необычны сообщения римлян о жертвоприношении Митридата, так это тем, что они лишены какого-либо удивления или гнева. Тот факт, что жертвоприношение девушки все же не было совершено, только добавляет сообщениям правдоподобности.

После этих неудачных событий Митридат снял осаду Патары. Он мог оправдывать себя тем, что попытки захватить Родос и Патару сейчас были запрещены богами. Оставив Пелопида продолжать войну в Ликии, Митридат приказал Архелаю по пути в Грецию «найти союзников убеждением или силой» в Эгейском регионе. Передав военные действия в руки своих военачальников, царь вернулся в Пергам, чтобы сосредоточиться на производстве оружия и осадных машин, строя еще больше кораблей и возводя еще больше укреплений для Греции. Он отпраздновал свой сорок шестой день рождения как подобало великому гурману. Аппиан говорит, что Митридат также проводил немало времени, наслаждаясь объятиями его новой жены Монимы. Пока царь был на войне, возлюбленные обменивались множеством любовных писем, наполненных тоской и страстью [287].

Неудачи — возможно, углубленные опасениями по поводу его собственной тактики убийств — привели к проявлениям у Митридата паранойи. Недавний провал с хиосской триремой у Родоса вызывал у него недоверие к союзникам. Царь прибег к жестким мерам наказания, устраивая трибуналы для суда над теми, кто замышлял против него, похожие на трибуналы, уже действовавшие в Афинах и Адрамиттии. Обвиненных в подготовке переворота против царя или поддержке римлян ставили перед Митридатом и его судьями. Многие были осуждены, но эти трибуналы не кажутся простыми конвейерами, штамповавшими смертные приговоры. Как мы видели ранее, Митридат дал назначение оратору Метродору, как исключительно независимому судье. Возможно, именно Метродора следует благодарить за оправдание его коллеги оратора Диодора из Сард, который часто выступал в защиту Митридата в Риме. Оклеветанный льстецами Митридата в подстрекании городов к восстанию, Диодор смог доказать свою невиновность и не погиб от царского гнева [288].

Несмотря на патовую ситуацию с Родосом, власть Митридата простиралась от Черного моря и западной границы Азии до Греции, а его флот господствовал в Эгейском море. План по уничтожению римлян в Азии работал как часы. Необъятные золотые запасы Митридата росли, сам он наслаждался своей новой любовью и грелся в лучах народной лести, его армии и корабли были непобедимы. Его военачальники спешили к Греции по суше и по морю, чтобы завершить построение новой версии великой Греко-Персидской империи Александра в исполнении Митридата. Теперь все зависело от кампании в Греции.

С нетерпением ожидая новостей из Греции, Митридат одновременно следил и за событиями в Италии. Как выяснялось, его захват провинции в Малой Азии был самой маловажной проблемой Рима на данный момент. Римские легионы сражались с италийскими повстанцами в сельской местности, в Риме разразилась гражданская война. Сулла, противник Мария, был избран на должность консула. Олигархическая группировка Суллы воевала с партией популяров, которые были преданы Марию. Популяры изгнали Суллу из города, после чего он взял командование над римским легионом и отправился подавлять мятежников из племени марсов. Вдохновленный сном, в котором Кибела, Великая мать богов, вручила ему молнию, Сулла штурмовал и захватил Рим с жестокими уличными боями. Сулла объявил награду за голову Мария, пустившегося в бега, но многие римляне остались преданы старому воину.

Но, даже будучи главой Рима, Сулла остается в ненадежном положении. Священные сокровища из римских храмов уже проданы для финансирования войны с Митридатом. После побед Митридата в Малой Азии и Греции его влияние набирает силу, он обещал помощь италийским повстанцам. Римское влияние на Востоке будет навеки утеряно, если Сулла не одержит победу над Митридатом. Полный триумф над самой страшной угрозой республике со времен Ганнибала поможет Сулле стать из воина героическим завоевателем. Но посмеет ли Сулла покинуть Италию? Как он сможет бороться с Митридатом и одновременно удерживать контроль в Риме?

В 87 г. до н. э. проблемы Суллы обостряются, когда преданный Марию Цинна получает место в сенате. Этим же летом появляется комета Галлея, предвещая беды Риму. Цинна дает клятву сохранять мир с аристократической партией Суллы, но его обещание звучит неискренне. Люди Мария готовы идти на тех, кто поддерживает Суллу, и жизнь жены и детей Суллы оказывается в серьезной опасности [289].

Какой путь выберет Сулла? Митридат предполагает, что Сулла, сенат и римляне хотят отомстить за убитых им в Средней Азии италийцев. Но он возлагает надежды на хаос в Италии, который свяжет им руки на некоторое время. После того как освобождение Митридатом греческого мира становится свершившимся фактом, он может надеяться, что Риму придется принять новое распределение сил и признать Митридата Великого, царя царей, новым Александром у руля возрождающейся Греко-Персидской империи [290].

Пока война разоряет Рим, Митридат торжествует победу в Греческой кампании. Комета Галлея была расценена его волхвами и союзниками как добрый знак. В Афинах философ Аристион, выбранный как сторонник Митридата, сменяет Афиниона. Имя Аристиона появляется вместе с именем Митридата на монетах 87–86 гг. до н. э.