Адриенна Мэйор - Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э.

Настало время привести в действие самбуку. Хитроумное изобретение невероятных размеров, верхом на двух кораблях встало у внешней стены храма Исиды, великой богини-покровительницы Азии. Задняя стена храма составляла часть укреплений порта. Люди Митридата усердно трудились, чтобы привести в действие блоки самбуки и поднять мост на стену так, чтобы воины, собранные на небольших кораблях под лестницами, могли ворваться в город.

Родосцев сковал страх при виде колоссальной осадной машины. С ее приближением также должно было возрасти смятение Кассия и небольшой группы римских беженцев за стенами. Войска Митридата начали подниматься на самбуку. Внезапно родосцы издали радостный крик. И в тот же момент мерцающий призрак богини Исиды появился на вершине храма! Богиня бросила в самбуку и людей, взбиравшихся по ней, огненный шар. Огромная машина, пылая, упала в море.

Родосцы всегда были мастерами огненного оружия. Во время сражения с Деметрием в 305 г. до н. э. все ночное небо пылало от захватывающей огненной атаки снарядами, вымоченными в сере и смоле. Деметрий был поражен: родосцы выпустили более восьмисот горящих снарядов за одну ночь! Теперь Митридат оценил решение Деметрия заключить с Родосом мир. Выдали богиня, разящая огнем, иллюзией, спровоцированной внезапной и ужасающей огневой мощью родосцев? Или это был еще один метеорит? Игра света? Это не имело значения: деморализованная армия Митридата видела в гневе Исиды очень плохое предзнаменование.

Митридат отчаялся захватить Родос. Непобежденный, но расстроенный, он отплыл к побережью Ликии, оставив обуглившиеся обломки своей самбуки плавать в море под стенами храма. Дамагору, желавшему покончить с Митридатом, впоследствии выпадет еще один шанс, но от этой дуэли нас отделяют еще годы [284].

На побережье Ликии Митридат и его военачальник Пелопид решили осадить Патару (по-ликийски Пттара) — союзника Родоса и Рима. Кроме того, расположенный вблизи храм Аполлона был известен почти так же, как Дельфийский. Если Митридат получал пророчество от этого оракула, он и его прорицатели должны были наблюдать за стайкой священных рыб, вызванных дудочкой, пока жрецы Аполлона разбрасывали по воде кусочки мяса. Если рыбы съедали обрезки, все было хорошо; если же они отталкивали приношения хвостами, дела обстояли плохо. Учитывая знамения, сопровождавшие эту кампанию Митридата, рыбы, скорее всего, повернулись к царю хвостом.

Ликия была также центром поклонения анатолийской и греческой богине-матери Эни, Кибеле и Латоне, матери Аполлона и Артемиды. Святилище Латоны было обнаружено археологами в богатой растительностью долине Ксанфа неподалеку от побережья Патары. Митридат приказал своим людям вырубить старые деревья вдоль белого песчаного пляжа. Он знал, что эта роща посвящена Латоне, но отчаянно нуждался в дереве для реконструкции своих осадных машин. Той ночью царь ворочался в своей палатке. Богиня Латона явилась ему во сне и предупредила Митридата, чтобы он не вырубал ее священные деревья. Митридат и его маги относились к снам очень серьезно: они анализировали и записывали сны не только самого царя, но и сны его наложниц [285].

С утра пришли новые дурные вести. Несколько греческих островов вслед за Делосом обещали оказать помощь Риму. Их следовало наказать. Изобретательные противники, разгневанные боги, плохие предзнаменования, ужасная погода, упрямые рыбы — теперь все, даже некогда верные ему союзники, казалось, оборачивалось против него. В сердце Митридата гнездилось сомнение; паранойя, словно гидра, подняла свои головы. Сначала Исида, теперь Латона. Богини-матери, казалось, больше всего недовольны Митридатом. Как же их умиротворить? Суровые прорицатели из царской свиты начали шепотом вспоминать имена фурий, демонов правосудия, которые преследовали убийц, особенно тех, кто лишил жизни свою мать или членов семьи.

Ужасающие ведьмы со скорпионьими хвостами, с волосами из ядовитых змей и глазами налитыми кровью были неумолимыми мстительницами, преследовавшими преступника, пока он или она не сходили с ума от мук совести и страха. Фурии довели до сумасшествия известных греческих героев, и смертные — даже императоры — боялись их. Митридат, воспитанный на греческих мифах и драматургии, мог поверить, что фурии преследуют его за его убийства, особенно матери и брата с сестрой.

Может ли это объяснить сенсационную историю о жертвоприношении невинной девушки фуриям после неудачи в Родосской кампании? Этот эпизод появляется в списке предзнаменований римского историка Ливия. Сам список потерян, однако сохранился в книге «О чудесных явлениях» Юлия Обсеквента. На 88 г. до н. э. сообщается о нескольких знамениях в Риме, связанных с «приготовлениями Митридата к войне против союзников Рима». Некоторые, например явление Исиды во время битвы за Родос, подтверждаются другими источниками.

Митридат и его прорицатели отправились к священной роще фурий, темному тисовому лесу. Беременная овца и горлица были обычными жертвенными животными для дочерей Ночи. Как только Митридат начал разжигать огонь для овцы и горлицы, потусторонний хохот наполнил рощу. Ливий и Обсеквент сообщают, что это наполнило страхом всех присутствовавших и прервало ритуал. Прорицатели Митридата посовещались и сказали царю, что он должен принести в жертву на алтаре фурий непорочную деву. Привели юную девушку. На следующий вечер Митридат вновь начал произносить заклинания, нож был наготове у шеи жертвы. Но внезапно девушка сама начала смеяться пугающим невеселым смехом. Ее истерический хохот, напоминающий ужасный хохот фурий, совершенно сорвал жертвоприношение.

Вероятно ли, что Митридат действительно собирался принести в жертву человека? Это звучит чудовищно, но такая практика была небезызвестна как в его мире, так и в римском. Согласно Геродоту, персидским магам нравилось убивать живые существа собственными руками: животных, змей, птиц, бабочек и муравьев. Нам известно, что иногда прорицатели требовали человеческого жертвоприношения, ритуально убивая юных мальчиков и девочек, чтобы добиться победы в битве. Например, когда Ксеркс вторгся в Грецию в 480 г. до н. э., его прорицатели живьем похоронили девятерых детей из греческих семей. Со своей стороны, Афины и Спарта убили персидских послов в качестве ритуального жертвоприношения, а несколько греческих военачальников принесли обеты фуриям перед битвой: то ли для того, чтобы получить прошение за убийство невинных, то ли для того, чтобы священные мстительницы заняли их сторону. Митридат знал греческие драмы Эсхила, Софокла и Еврипида, рассказывавшие, как царь Агамемнон принес в жертву собственную невинную дочь Ифигению ради удачного плавания в самом начале Троянской войны.