Чарлз Поулсен - Английские бунтари

Затем Гриндкобб побывал на встрече в Майл-Энде, где, преклонив колена перед королем, просил его письменно приказать аббату выполнить требования горожан о возвращении им незаконно удерживаемых хартий вольности. В соответствии с взятой им на вооружение временной «политикой умиротворения» король дал свое согласие, и Гриндкобб в тот же день без отдыха и остановки проскакал все 30 миль до дома. Жители Сент-Олбанса единодушно откликнулись на его призыв и тут же начали сносить ограждения, по их мнению, незаконно возведенные аббатством вокруг общественных земель. Захватив приступом аббатскую тюрьму, они выпустили оттуда всех заключенных [28] Одному заключенному отрубили голову, но в чем была его вина — осталось неизвестным. , предварительно выяснив вину каждого из них, для чего было специально создано нечто вроде народного суда.

На следующее утро они послали за самим аббатом де ла Маре, приказав ему явиться на встречу под страхом сожжения аббатства. Вначале он отказался, но затем позволил насмерть перепуганным монахам уговорить себя и предстал перед посланцами горожан в соборе. Он нагло отмел все притязания народа как незаконные, заявив, что хартия короля Оффа либо никогда не существовала вообще, либо была давным-давно утеряна; что же касается хартии Генриха I, то она является собственностью аббатства, и посему он не уполномочен отдавать ее городу.

Тогда ему вручили королевское письмо, гласившее:

«Возлюбленный брат наш во Христе! По просьбе наших подданных в городе Сент-Олбанс мы по праву и закону повелеваем тебе передать вышеозначенным горожанам и людям доброй воли содержащиеся у тебя хартии, составленные нашим предком, королем Генрихом, и касающиеся общих пастбищ, права на рыбную ловлю и некоторых иных удобств, упомянутых в означенных хартиях, чтобы у них не было повода для жалобы нам по всем этим вопросам.

Внимательно ознакомившись с содержанием письма, Маре наконец сдался. Все его постановления, записи, расписки и прочая документация аббатства были торжественно сожжены на рыночной площади, а затем ликующие горожане вырыли свои мельничные жернова из монастырской трапезной и унесли их по домам. Так жители Сент-Олбанса при поддержке со стороны крестьян других маноров аббатства добились удовлетворения своих требований, не потеряв при этом ни одной человеческой жизни, если не считать того самого заключенного, которого они же и казнили по неизвестным причинам.

За последние 100 лет, предшествующие описываемым событиям, аббатство в Бери-Сент-Эдмендсе выдержало и подавило четыре народных восстания. Но в пятом по счету восстании вождем стал Джон Врэйв Сэдбери, сам являвшийся священником. Услышав о восстании в Эссексе, он, получив полномочия от Тайлера, вернулся в свой родной город, где его ждали горожане, и оттуда повел этот растущий как снежный ком отряд на аббатство Бери-Сент-Эдмендс. Взяв его приступом, Врэйв приказал монахам написать хартию, в которой они отказывались от своих притязаний на город, а также передать ему документацию аббатства на арендные владения.

Целых восемь дней Джон Врэйв и его соратники правили Бери-Сент-Эдмендсом, не допустив в нем никаких беспорядков или разбоя.

В Кембридже гнев народа, во главе которого стал мэр города, вновь обратился против своего давнего врага — университета, являвшегося в те времена богатым и мощным оплотом духовенства. Аналогичные массовые выступления, явно связанные с событиями в Лондоне и преследовавшие те же цели, происходили в Норфолке, Винчестере, Линкольне и ряде других графств на западе и на севере страны.

В Норфолке восстание возглавил красильщик по имени Джефри Листер, своими действиями заслуживший прозвище «Король простого люда». С триумфом войдя в Норидж, он расположил свою штаб-квартиру непосредственно в самом замке. Большую помощь во всех делах ему оказывал местный эсквайр сэр Роджер Бэкон, распространивший восстание на Грэйт-Ярмут и окружающие его земли.

Массовые народные волнения происходили и во многих других районах страны, однако из-за отсутствия летописных данных мы можем судить о них только из разрозненных обвинений, постановлений, приговоров и свидетельских показаний в ходе судебных преследований участников восстания после его подавления.

Пока же восставшие крестьяне вот уже более 15 дней выглядели победителями, и королю с членами его совета, казалось, не на что было надеяться. Уже за первые три дня правления столицей Тайлер и его последователи полностью доказали свою способность поддерживать порядок и дисциплину: в городе не было ни грабежей, ни мародерства, что еще больше укрепило связь горожан с повстанцами. Казни совершались только по официальному приговору руководителей восстания на основе полномочий, данных им королем во время переговоров в Майл-Энде, а к резне фламандцев люди Тайлера не имели никакого отношения. Сведения, стекавшиеся в Лондон из графств и прилегающих к ним областей, казалось, ясно свидетельствовали как о готовности к восстанию всей страны, так и о том, что дни феодализма сочтены. И тем не менее на баронских манорах вокруг Лондона имелись тысячи прекрасно вооруженных наемников, слуг и верных вассалов знати, составлявшие их личные армии и являвшие грозную силу по сравнению с хотя и многочисленными, но весьма примитивно вооруженными повстанцами. В открытом бою этим профессиональным воинам не понадобилось бы много времени, чтобы наголову разбить плохо организованных, необученных и кое-как вооруженных крестьян. К тому же и в самом Лондоне богатые купцы — это новое сословие «торговых князей», занимавших ключевое положение в профессиональных гильдиях и магистрате, — начали проявлять обеспокоенность и с удовольствием предоставили бы свою вооруженную челядь и домочадцев в распоряжение знати, лишь бы поскорее убрать крестьян из столицы. Пока же, имея поддержку простого люда и оставаясь в узких, запутанных лабиринтах огромного города, повстанцы были практически неуязвимы. Их нужно было убаюкать видимостью полной победы, выманить на открытое пространство и отправить по домам небольшими, к тому же тающими на каждом перепутье группками. Но как этого добиться?

Наконец, после долгих и бурных дебатов совет принял конкретный план действий, авторами которого были, скорее всего, мэр Лондона Уолворт и граф Солсбери. Сам король, их единственная надежда и защита, должен заменить Тайлера в качестве бесспорного вождя народа. Огромное уважение к короне и бесконечное почтение к полусвященной особе короля в известной мере уже подготовили повстанцев к такому повороту событий. Разве не они сами избрали своим девизом «Король Ричард и народ!»? К тому же в роли народного вождя Ричарду придется побыть совсем немного — ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы вывести повстанцев из Лондона на растерзание уже стоящей наготове армии знати.