Чарлз Поулсен - Английские бунтари

На смену им пришло массовое, обладавшее заметным влиянием «Лондонское корреспондентское общество» (ЛКО) [94] «Лондонское корреспондентское общество» образовалось в марте 1792 г. в таверне «Белл» (в буквальном переводе «колокол» — Прим. перев .) на встрече девяти человек, представлявших так называемые «промышленные классы»; его секретарем и казначеем был избран сапожник Томас Харди. Все его многочисленные члены — а число их доходило и до 10 тыс. — выплачивали еженедельный взнос («подписку») в размере одного пенса; друг к другу они обращались, подобно истинным якобинцам, словом «гражданин». — Прим. автора . .

Цели его были очевидны и просты — всеобщее избирательное право для взрослого мужского населения, тайное голосование и ежегодные выборы в парламент. Скромные по меркам сегодняшнего дня, эти требования, однако, представляли собой поистине революционную программу в описываемые времена. Ведь по сути тем самым отвергалась система правления, основанная на всевластии титулованного или зажиточного меньшинства, выдвигалась концепция суверенности всего народа в целом и во весь голос заявлялось о нарушении прав личности в государстве. Некоторые отличительные черты ЛКО позволяют с определенной долей вероятности рассматривать его как первую политическую организацию рабочего класса в Англии.

«Лондонское корреспондентское общество» ставило перед собой следующие основные задачи: организовывать и проводить обсуждения наиболее актуальных политических проблем, особенно если они затрагивали интересы широких слоев населения; готовить почву для практического осуществления парламентской реформы и всеобщего избирательного права; установить связь и координировать свои усилия с провинциальными обществами, преследовавшими аналогичные цели. В ходе деятельности общества четко вырисовывалось появление нового типа личности — грамотного, разумного и любознательного человека-труженика, который после долгого изнурительного рабочего дня на фабрике или заводе стремится расширить свои знания и понимание мира посредством чтения и обсуждения интересующих его вопросов с единомышленниками. Конечная цель этого человека заключалась в коренном улучшении положения трудового люда; организаторские навыки он нередко приобретал в неконформистской типографии, где печатались материалы общества. Именно из таких людей нового типа впоследствии сформировалось английское рабочее и профсоюзное движение.

Каждое отделение ЛКО, состоявшее, как правило, из 30 членов, избирало своего делегата на еженедельные заседания Генерального комитета общества, причем в соответствии с уставом ЛКО его можно было в любой момент отозвать; избирались делегаты также на заседания провинциальных клубов и на крупные «национальные конференции». ЛКО организовывало уличные митинги, направляло в парламент петиции, печатало и распространяло памфлеты и плакаты.

Дебаты ЛКО проводились в спокойной, неторопливой атмосфере, когда каждый из присутствующих имел возможность полностью высказывать и до конца отстаивать собственную точку зрения. Например, на обсуждение одного лишь вопроса о том, имеют ли рабочие и ремесленники право требовать осуществления парламентской реформы, ушло несколько вечеров: только на пятом заседании дружное «да» подвело итог этому марафонскому заседанию.

Отмечая, что среди членов его отделения имелось немало стойких, знающих и умных людей, активист ЛКО (общество не признавало слова «лидер» в отношении своих членов), портной Фрэнсис Плейс в дневнике так описывал одно из обычных заседаний отделения:

«Председатель (таковым избирался по очереди каждый член отделения) вслух зачитывал часть из выбранной для обсуждения книги… и предлагал всем присутствующим высказывать свои замечания — в любом количестве, но не вставая с места. Затем зачитывалась и таким же образом комментировалась вторая часть, а затем — оставшаяся часть, причем на этот раз выступить предлагалось тем, кто еще не говорил. Завершалось собрание общим обсуждением».

Реакция парламента и власть имущих была скорой и однозначной: публично заклеймив новые общества и клубы «якобинскими» (ярлык, который по тем временам считался весьма опасным и действительно отпугнул от них многих потенциальных сторонников), они совместно с духовенством организовали банды погромщиков, которые под девизом «Церковь и король!» развязали кампанию террора против членов этих обществ и их семей, совершали на них разбойные нападения, грабили и разрушали их дома. Кроме того, в ряды движения реформистов было заслано бесчисленное множество шпионов и провокаторов с целью доносить на его наиболее активных членов и провоцировать их на ответные акты насилия.

А вскоре последовали и официальные репрессии. Объявив о раскрытии крупного революционного заговора, правительство Питта отменило действие Хабеас Корпус и по обвинению в государственной измене заточило в Тауэр 12 видных членов ЛКО. Во время ареста Томаса Харди вооруженные блюстители порядка взломали ящики стола, унесли его книги и личные записи и даже рылись в одежде его беременной жены [95] Миссис Харди умерла от преждевременных родов из-за шока, вызванного нападением банды погромщиков из союза «Церковь и король» на их дом. , которая наблюдала за погромом, лежа в постели.

После следствия, проведенного самим Тайным советом, первым перед судом присяжных предстал секретарь и казначей ЛКО Томас Харди. Девять дней длился процесс по его делу; три часа кряду присяжные заседатели, уединившись, решали его судьбу, памятуя о том, что признание Харди виновным автоматически означало для него повешение не до полного удушения, потрошение и четвертование, т. е. стандартную казнь за измену. Страсти в комнате для совещаний были, очевидно, исключительно велики — шепотом объявив «невиновен», старшина присяжных свалился без чувств. Ликующие лондонцы с триумфом пронесли Харди на руках по улицам столицы. Аналогичным образом были оправданы Тетвелл и Хорн Тук, а остальных обвиняемых активистов ЛКО выпустили на свободу без суда.

Проводимая Робеспьером Французская революция уже вступала в кровавую фазу своего развития [96] Буржуазные революции крайне редко проходили бескровно. Характерно, однако, что кровь, проливаемую в ходе умеренных этапов революций, буржуазные авторы как бы не замечают. Если же «кровавая фаза» революции, как выражается автор, совпадает по времени с радикальными, буржуазно-демократическими преобразованиями, то на первый план зачастую выдвигаются не эти преобразования, а число жертв (даже если оно было относительно небольшим), всячески живописуются казни, аресты и т. д. Это часто превращается в самоцель и делается для того, чтобы связать само слово «революция» с террором, казнями и убийствами. К сожалению, в данном случае не избежал этой тенденции и автор работы. — Прим. ред . , и многие английские радикалы, разочаровавшись, постепенно перестали оказывать ей поддержку. В 1793 г. правительство Питта в союзе с такими автократическими государствами, как Пруссия и Австрия, объявило войну Франции.