Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Одним особенно поразительным аспектом этого замещенного или суррогатного отцовства был институт ритуальной педерастии. Предполагалось, что после двенадцати лет каждый спартанский подросток получает в качестве любовника молодого воина — технический спартанский термин для активного старшего партнера был «вдохновитель», в то время как младший партнер назывался «слушатель». Вероятно, сексуальные отношения были обычны, но секс никоим образом не был единственной и при любых обстоятельствах даже не главной целью. Педагогический аспект очевиден в рассказе о спартанском юноше, который совершил ошибку, крича от боли во время одного из регулярных жестоких физических состязаний, которые перемежали ход воспитания системы Агогэ. Наказали не самого мальчика за нарушение спартанского закона о самодисциплинированном молчании — наказание обрушилось на старшего любовника за то, что тот не смог достойно воспитать своего любимца. Система Агогэ длилась до 18 лет, после чего происходил процесс отбора спартанцев, предназначенных для самых высоких постов во взрослой спартанской жизни — членства в элитной царской гвардии, высших военных должностей и, наконец, для избрания в Герусию. Эта спартанская элита образовывала то, что известно как Криптии, или Секретные исполнительные операции (СИО), задачей которых было контролировать илотов так же, как и доказывать свою готовность к ответственности зрелого воина.

Этот отбор, как и в целом руководство системой Агогэ, по-видимому, находились в руках paidonomos , буквально «пастухов», которых назначали эфоры («надзиратели»). Этот совет эфоров из пяти ежегодно избираемых чиновников представлял главную исполнительную власть в спартанском государстве наряду с двумя царями, а иногда и высшую по сравнению с ними. Происхождение этой службы неясно. Одна традиция приписывает ее создание тому же царю Феопомпу, который завоевал Мессению в конце VIII в., но тогда может показаться странным то, что они не упоминаются в Большой Ретре — если только они не получили полную власть, которой обладали во времена древности, уже после утверждения Большой Ретры. Ко времени Ксенофонта существовал ежемесячный ритуальный обмен клятвами между эфорами и царями, последние клялись соблюдать и поддерживать законы, а первые клялись поддерживать царей, но только при условии, что те будут действительно соблюдать и поддерживать законы. Это очевидным образом показывает, как далеко могли зайти эфоры в своем контроле возможно чрезвычайно харизматичных и могущественных царей. Так, например, об этом говорит тот факт, что когда бы царь ни осуществлял свое наследственное право командования спартанской или союзнической армией за границей, его всегда сопровождали двое из пяти эфоров, которые могли докладывать домой о поведении царя и, если это было необходимо, инициировать законное судебное разбирательство против него.

Вслед за Агогэ необходимое общественное обоснование военного образа жизни обеспечивалось системой общих трапез ( pheiditia , sussitia ), известных также как «общие палатки» ( suskania ). Отбор на эти трапезы происходил, когда кандидаты достигали приблизительно двадцати лет, и основывался на состязании: достаточно было единственного голоса «против», чтобы отказать кандидату. Разумеется, некоторые совместные трапезы были более привилегированными и желательными, чем другие, но самыми значительными были царские трапезы, на которых оба царя, когда находились в Спарте, обедали вместе со своими избранными помощниками. Неудача при отборе на любую совместную трапезу была равносильна исключению из спартанского гражданства и, возможно, также из армии.

Главная совместная трапеза происходила вечером. Как утверждалось, во время пути на совместную трапезу или возвращения с нее не допускалось использование факелов для того, чтобы приучить спартанцев скрытно перемещаться ночью (в чем спартанские армии действительно были особо искусны). Участие в ежедневных совместных трапезах было столь важно, что только две причины могли извинить отсутствие на них: необходимость совершить религиозное жертвоприношение или участие в охоте. Охота имела огромное символическое значение в Спарте как мужественное ритуальное противоборство человека с грозным страшным вепрем, но, кроме того, она приносила и важную практическую пользу, потому что не только развивала дополнительные военные навыки, но и позволяла добыть разного рода дичь, которую можно было добавить к обычно скудному рациону совместных трапез. Продукты не выдавались из центрального склада, как в системе общественных обедов на Крите, а обеспечивались индивидуально членами каждой трапезы. Фактически гражданство мужчины зависело от способности поддерживать свое участие в совместных трапезах, будучи однажды избранным благодаря взносу фиксированного минимального количества натуральных продуктов.

Продукты, в основном зерно, оливковое масло и вино, производили главным образом илоты, работавшие на спартанских земельных участках, известных как klaroi . Илоты фактически были фундаментом не только системы совместных трапез, но и всей политической, военной, социальной и экономической системы Спарты. Вероятно, значительное количество их уже существовало в Лаконии, особенно на равнине Гелос в долине Эврота к середине VIII в. или вскоре после этого. В противном случае, если это было не так, трудно объяснить, почему спартанцы стремились утолить свою жажду приобретения новых земель и использования подневольного труда, прежде всего за счет поиска илотов и klaroi к западу от высокого горного хребта Тайгет. За Ликургом, конечно, было признано право на перераспределение земли в Лаконии и Мессении, где насчитывалось 9000 земельных участков и теоретически 9000 спартанских граждан, но в действительности такая радикальная мера как земельное перераспределение была навязана спартанской элите только из-за восстания илотов Мессении во второй четверти VII в. Именно во время Второй Мессенской войны Тиртей создал свои военные наставления в стихах, оказавшиеся столь своевременными. К 650 г., или около того, мятеж илотов в Мессении был в достаточной степени подавлен, и спартанцы оказались на самом передовом крае греческого процветания и благосостояния, собственниками самой большой территории города-государства во всем греческом мире (около 8000 км²) и владельцами рабской рабочей силы для освоения его самых плодородных районов — долин Эврота и Памиса.

Название «илоты» означает «пленные», что было равноценно военнопленным, которых спартанцы покорили и эксплуатировали. При вступлении в должность осенью каждый новый совет эфоров обращался с воззванием ко всем спартанцам «сбрить усы и соблюдать законы». Их следующее публичное обращение было объявлением войны илотам. Это имело целью подчинить илотов воинскому закону и авансом освободить любого спартанца от пятна кровопролития, в случае если он найдет необходимым или желательным убить илота (как регулярно и умышленно делали члены Криптии). Однако илоты не были единственной рабочей силой в греческом мире, например, фессалийские пенесты были такой же этнической греческой группой, порабощенной в массовом масштабе для того, чтобы поддерживать свободный класс греческих господ. Однако илоты являются группой, вызывающей наибольшее разногласие в оценках, не в последнюю очередь, поскольку они были греками и имели общую культуру и язык с их хозяевами в резком отличии от типичных рабов в Греции — ввезенных иностранцев или «варваров». Более того, илотам удавалось не однажды бунтовать, чего никогда не делали рабы, находившиеся в личной собственности, и, в конце концов, в 370–369 гг. мессенские илоты подняли восстание, добиваясь полной политической и также личной свободы.