Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Рядом или, скорее, между спартанцами и илотами внутри границ спартанского государства проживала третья группа населения. Они были известны как периэки, «живущие вокруг» или «живущие вне», потому что занимали наименее плодородные земли на холмах и в прибрежных районах Лаконии и Мессении и, таким образом, были расселены вокруг илотов, служа спартанцам ранней предупреждающей системой и первой линией защиты против них. Утверждалось, что существовало сто общин периэков, каждая из которых удостаивалась звания polis , но на самом деле они были ближе к восьмидесяти поселениям и деревням, и название polis давало периэкам только местные политические права, а не влияние в определении спартанской политики. Таким образом, периэки формально были свободными подданными спартанцев, которыми те, сверх того, могли распоряжаться в своих военных и экономических целях.

До катастрофы 370–369 гг. мы только однажды слышали о восстании периэков против Спарты, это произошло во время так называемой Третьей Мессенской войны. Восстание илотов Мессении было вызвано главным образом мощным разрушительным землетрясением, от которого около 464 г. пострадала Спарта. В других отношениях их основным и всевозрастающим значением для Спарты было надежное снабжение гоплитов провиантом: сначала для поддержки собственных отдельных контингентов, а после 464 г. — отрядов спартанских гоплитов, куда они также вошли. Когда они участвовали в совместном сражении, периэков так же, как и спартанцев, называли «лакедемонянами», и, очевидно, поэтому буква лямбда (перевернутое V) украшала их щиты, так же как и спартанские.

Так как спартанцам, во всяком случае в период древности, по закону запрещалось заниматься любыми ремеслами или торговой деятельностью, т. е. фактически всеми экономически продуктивными занятиями любого рода, кроме военного дела, эту лакуну заполняли периэки в качестве торговцев и ремесленников, и особенно в этом им помогало то, что жили они на побережье Лаконии и Мессении (их город Гифей в Лаконии был главным спартанским портом и судостроительной верфью), а также имели доступ к некоторым из богатейших запасов железных руд материковой Греции в Бэи на мысе Малеа. Они или, очевидно, их рабы добывали достаточное количество голубоватого известняка, который использовали для создания скульптур в Спарте и окрестностях. Они также производили гончарную глину, которая превращалась в прекрасную расписную керамику, получившую в VI в. удивительно широкое распространение по всему Средиземноморью вплоть до Черного моря. И также именно они отливали и экспортировали бронзовые статуэтки удивительно высокого качества, начиная с фигурок лошадей в конце VIII в., а затем статуэток гоплитов и атлетов в VI в. И, наконец, разумеется, именно они изготовляли доспехи и оружие, обеспечивая работу военной машины Спарты.

О периэках легко забыть при описании истории спартанцев, особенно потому, что иногда их могут обозначать одним и тем же этнополитическим термином, но в этой истории спартанцев мы попытаемся избежать столь серьезной ошибки.

В предыдущей главе мы попытались описать место действия и условия, в которых разворачивались решающие события и процессы периода 480–360 гг. до н. э. Это место действия и условия можно кратко обозначить как «Спарта времени Ликурга». Эта Спарта, по-видимому, возникла ex nihilo (из ничего) благодаря законодательной мудрости некоего Ликурга намного раньше VI в. В действительности, любой истинный Ликург был бы вовлечен в сохранение и преобразование традиций, так же как и в обновление уже существующих, и именно эти вопросы будут основным содержанием второй главы. Здесь мы расширим наши горизонты от южного Пелопоннеса до более обширного греческого мира. Мы рассмотрим отношения между двумя мирами — Спартой и Элладой — более широко, особенно в связи со спартанской военной экспансией и дипломатией. Около 500 г. Спарта создала военный альянс многих государств, который мы называем Пелопоннесским союзом, частично к этому ее подтолкнули враждебные отношения с Афинами, ускользнувшими от довольно милосердных челюстей патриархальной тирании и диктаторства, чтобы изобрести первую в мире демократическую систему самоуправления в 508–567 гг. Эти достижения повлекли за собой начало контактов с Персидской империей, созданной великим Киром в середине VI в., который к началу V в. уже угрожал поглотить Эгейский мир Греции.

Геродот, чтобы поведать о самом могущественном государстве на территории Греции, фактически начинает свою описательную часть Историй с изысканий о баснословно богатом царе Лидии Крезе. Тот многое знал о греках, так как на побережье Малой Азии некоторые из них были его подданными, и он не был полностью враждебен греческой культуре, а больше боялся возрастающей мощи Персидской империи при великом царе Кире II. Начало этого могущества относится приблизительно к 560 г., а к 40-м гг. VI в. оно уже угрожало независимости царства Креза. Решив, что Спарта и Афины были в то время двумя самыми могущественными греческими государствами, а Дельфийский оракул был самым могущественным в греческом мире, он действовал согласно предполагаемому дельфийскому предсказанию, по которому, если он пересечет Галис, то разрушит великое царство. К несчастью, царство, которое он разрушил, перейдя через реку, было его собственным, и после захвата Лидии Кир отправил своего мидийского полководца Гарпага покорить или мирно включить в свою империю азиатских греков.

Греки обычно отождествляли персов с их близкими родственниками мидянами, например, эпитафия драматурга-трагика Эсхила, упоминающая его подвиги в Марафонском сражении в 490 г., говорит о «длинноволосых мидянах», как бы зная об этих любопытных фактах. В действительности мидяне и персы были совершенно различными народами, с очень разными обычаями, и происхождение творения Кира — персидской империи Ахеменидов — заложено в изменении традиционных политических отношений между ними. С этого времени персы Южного Ирана находились на дирижерском возвышении, и мидяне Северного Ирана исполняли вторые роли. В свое время после победы над Ассирией при Ниневии в 612 г. мидяне сами были имперской державой. В наследство имперской системе Кира они оставили слово, которое греки транслитерировали как «сатрап», что означало наместник царя, или имперский правитель. Одна из двадцати или более сатрапий Персидской империи сформировалась из того, что было царством Креза Лидией со столицей в Сардах. Другая была образована из греческого района Иония дальше на западе, в который входили такие важные города, как Эфес и Милет. Персы позаимствовали у мидян не только это. Как мы увидим, верховным командующим для особых поручений во время марафонской кампании 490 г. мог стать мидянин, такой как Гарпаг, а его преемником — мидянин Датис, назначенный зятем Кира царем Дарием I.