Елена Высочина - Образ, бережно хранимый

На площади состоялось торжественное открытие памятника в первые июньские дни 1880 года. Праздник сопровождался торжественными заседаниями, на которых выступили многие видные писатели, общественные деятели.

Чтобы понять причины бурного воодушевления и общественного подъема при открытии памятника и в три дня торжеств, нужно вспомнить, в каких общественно-политических условиях чествовали поэта.

К концу 70-х годов социальная обстановка обострилась. Предпринимала активные действия организация «Народная воля», возникшая в 1879 году в Петербурге и распространившая свое влияние более чем на 50 городов России. Помимо революционной агитации во всех группах и слоях населения члены организации приняли тактику индивидуального террора, совершив 8 покушений на царя Александра II. В феврале 1880 года один из первых рабочих-революционеров Степан Халтурин подготовил взрыв в Зимнем дворце. На это царское правительство отвечало усилением репрессий. Вместе с тем поддерживались надежды среди либералов на расширение демократических свобод. По определению народовольцев, самодержавие придерживалось политики «волчьей пасти и лисьего хвоста». После взрыва в Зимнем дворце правительство предприняло некоторые шаги к ослаблению цензурного гнета, что было воспринято приверженцами реформ и противниками революционных методов борьбы как уступка самодержавия, преддверие новых акций к сглаживанию социально-политических противоречий.

Отзвук надежд на желательный либералам постепенный прогресс без революционных обострений прозвучал лейтмотивом на пушкинском празднике 1880 года, «Чествование памяти Пушкина в значительной степени приобрело характер либеральный. Призыв к примирению и объединению на общее благо культурных и политических сил до известной степени объединил деятелей, столь различных по своим взглядам, как Тургенев, Ив. Аксаков, Достоевский и Катков» [174] Пушкин. Итоги и проблемы изучения.— М.; Л., 1966.— С. 79. И. С. Тургенев в своем выступлении на празднике представлял взгляды передовых либеральных кругов, Ив. Аксаков был известен славянофильскими убеждениями, Ф. М. Достоевский выступал в духе идей реакционно-охранительного лагеря, как и М. Н. Катков, апологет реакционного правительственного курса. .

Об атмосфере, в которой проходило первое чествование великого поэта, хорошо написал в своих воспоминаниях А. Ф. Кони, видный юрист, общественный деятель, человек прогрессивных убеждений. (В 1878 году суд под председательством А. Ф. Кони вынес оправдательный приговор по делу В. Засулич.)

Называя открытие памятника событием незабвенным в русской жизни последних лет девятнадцатого столетия, Кони подчеркивает, что воспоминания о чествовании поэта окрашиваются в особо светлые тона. Оттого, что после ряда удушливых в нравственном и политическом смысле лет, с начала 1880 года «стало легче дышать, и общественная мысль и чувство начали принимать хотя и не вполне определенные, но во всяком случае более свободные формы. В затхлой атмосфере застоя, где все начало покрываться ржавчиной отсталости, вдруг пронеслись свежие струи чистого воздуха — и все постепенно стало оживать. Блестящим примером такого оживления был и Пушкинский праздник в Москве» [175] Кони А. Ф. На жизненном пути: Воспоминания: В 5 т.— СПб., 1912.— Т. 2.— С. 88. . Кони вспоминает также, что участники грандиозного праздника не только особенно горячо, по его словам, «любили Пушкина». Многие простаивали подолгу перед его памятником, как бы не в силах на него наглядеться. Это бронзовое воплощение «властителя дум» явилось источником общего захватывающего воодушевления. В мыслях о судьбе и творчестве безвременно погибшего поэта сливались в те дни скорбь и восторг, гнев и гордость за гения русского народа.

Участники торжеств объединились в восхвалении Пушкина, в изъявлении ему любви и преклонения. При этом, однако, каждый трактовал лиру поэта и его облик в духе, близком тем партиям, к которым принадлежал оратор. Хотя общий примирительный характер праздника сказался и в том, что Пушкина объявляли вообще стоящим вне «партий», то есть вне каких-либо идейных позиций. На это уповал, к примеру, В. И. Межов, составитель библиографического указателя всех публикаций, связанных с пушкинскими торжествами в Москве 1880 года. По его мнению, поэт «принадлежит к числу тех немногих счастливых смертных, которые стоят вне партий. Одно имя его соединило людей разнородных убеждений и состояний. Представители наших литературных партий съехались в Москву с благою целью примирения...» [176] Межов В. И. Открытие памятника А. С. Пушкину в Москве, в 1880 году: Сочинения и статьи, написанные по поводу этого торжества: Библиографический указатель // СПб., 1885.— С. 1. . Правда, как замечает сам автор указателя, в полной мере цели этой не удалось достигнуть.

Наиболее яркими и полемичными оказались выступления по вопросу «Пушкин и современность». Различные толкования этой проблемы осветили в своих речах (получивших огромный общественный резонанс) писатели И. С. Тургенев и Ф. М. Достоевский.

Тургенев, выступивший в духе прогрессивного крыла либералов, среди многих аспектов значения поэта для современности конца прошлого века, обратился к истокам возрождения интереса к его имени и творчеству после спада внимания в 40—60-е годы. Он объяснил недавнее снижение престижа пушкинского творчества особенностями общественного развития. В пору усиления борьбы за освобождение крестьян от крепостного права считалось позволительным приносить в жертву то, что не имело к главному делу непосредственного отношения. Следовало «сжимать всю жизнь в одно русло». Потому имя Пушкина на время было предано забвенью. Возрождение интереса к поэту Тургенев рассматривал как признак подъема общественного сознания, как свидетельство тому, что прежние коренные задачи политического и социального характера уже решены и поэзия, главным представителем которой является Пушкин, опять займет свое законное место. В новой волне обращения к Пушкину как предтече и учителю Тургенев усматривал залог грядущих литературных и общественных успехов.

В ином ключе мысль о современном значении Пушкина раскрыл Ф. М. Достоевский.

Речь эта непростая. До сих пор ее часто цитируют, подчеркивая, что никто, пожалуй, кроме Достоевского, так глубоко и проницательно не определил особенности пушкинского творчества, суть его гения... Но, отдавая должное писателю, благоговевшему перед поэтом [177] Достоевский не раз обращался к Пушкину, к его творчеству и в произведениях своих, и во «Введении к статьям о русской литературе» (1861), в критических статьях, в письмах. В «Дневнике писателя» за 1876 год он записал: «У нас все ведь от Пушкина. Поворот его к народу в столь раннюю пору его деятельности до того был беспримерен и удивителен, представлял для того времени до того неожиданное новое слово, что объяснить его можно лишь если не чудом, то необычайною великостью гения, которого мы, прибавлю к слову, до сих пор еще оценить не в силах» // Русские писатели XIX века о Пушкине.— Л., 1938.— С. 334. , нужно различать те высокие оценки и глубокие суждения, которые даны Пушкину, и общий смысл речи Достоевского, ее объективное звучание в контексте сложной эпохи 80-х годов XIX века.