Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

О том, насколько тщательно спартанское государство следило за своими царями, подавляя в зародыше их стремление к самостоятельности, свидетельствует судьба многих талантливых спартанских царей, большинству из которых не довелось спокойно умереть в собственной постели. Чаще всего предметом для разбирательства было поведение царя в действующей армии. Любая неудачная военная кампания вызывала у эфоров сильнейшие подозрения в отношении главнокомандующего. Судя по данным традиции, наибольшее давление со стороны эфоров цари испытывали в V в., когда влияние эфората на все стороны жизни спартанских граждан достигло своего максимума. Именно в этот период многие цари под тем или иным предлогом были лишены власти, причем некоторые из них подвергались суду несколько раз, как, например, царь Клеомен (согласно дошедшему до нас преданию, он был первым царем, привлеченным в Спарте к суду). В спартанской судебной практике были разработаны определенные шаблоны для процедуры смещения царей, которых эфоры сочли опасными для существующего порядка. Как правило, царей обвиняли в получении взяток от врага и государственной измене. Перечислим известные нам случаи подобного рода обвинений в хронологическом порядке.

В 494 г. Клеомена I из династии Агиадов обвинили в получении взятки от аргосцев за его отказ от штурма города Аргоса (Her. VI. 82. 1), а в 491 г. — в получении взятки от афинян за организацию похода против Эгины (VI. 50). Ни одно из обвинений против Клеомена не было доказано [39] В случае с Аргосом Клеомену удалось доказать свою невиновность, используя чисто религиозные основания. Он виртуозно сумел истолковать в нужном для себя смысле адресованный ему дельфийский оракул и полученное знамение (Her. VI. 82). . В 490 г. Клеомен был по неизвестной причине изгнан. Год спустя ему разрешили вернуться на родину, по только для того, чтобы арестовать и казнить. Формой казни было обычное для Античности вынужденное самоубийство (VI. 82). В отличие от древних, современные исследователи видят, как правило, в гибели Клеомена политическое убийство, совершенное по распоряжению эфоров. Сам факт беспрецедентной в спартанской истории расправы над царем свидетельствует о возросшей силе эфората.

В получении взятки обвинялся и царь Леотихид II Еврипонтид. В 476 г. Леотихид возглавил военную экспедицию в Фессалию и, хотя первоначально действовал очень удачно, внезапно прекратил военные действия. Геродот утверждает, что царь получил от фессалийских Алевадов взятку (Her. VI. 72; ср.: Plut. Мог. 859 d [Dc malign. Her. 21 с-d]). В Спарте Леотихида судили и приговорили к смертной казни. Однако он успел бежать в Тегею, где скрывался на священном участке храма Афины-Алеи, опасаясь, по-видимому, депортации и казни (Paus. III. 7. 9). Дом его по приговору суда разрушили. Стоит отмстить, что эфоры не предприняли никаких действий для насильственного возвращения царя в Спарту.

Царя Плистоанакта из династии Агиадов обвиняли в том, что в 446 г. он вместе с эфором Клеандридом взял от Перикла десять талантов за то, чтобы увести войско из Аттики. Эфора Клеандрида, как старшего по возрасту и не защищенного царским сапом, а значит, уже потому более виновного, заочно приговорили к смертной казни. не дожидаясь приговора, он бежал из страны далеко на запад, в Южную Италию, где обосновался в Фуриях (Thuc. VI. 104. 2; Polyaen. II. 10; Strab. VI. 1. 14. р. 264). Что касается Плистоанакта, то царя судили и приговорили к огромному штрафу (Schol. ad Aristoph. Nub. 858 f.). Плистоанакт то ли не захотел, то ли не мог выплатить его и бежал из страны. По свидетельству Фукидида, опальному царю разрешили вернуться домой только через 19 лет. Все это время он скрывался в Аркадии на территории священного участка Зевса «из страха перед согражданами», как поясняет Фукидид (Thuc. II. 21. 1; V. 16. 3; Plut. Per. 22–23).

В коррумпированности был обвинен и царь Агис II Еврипонтид. В 419/8 г. он возглавил поход против Аргоса, однако по неизвестной причине, возможно, получив крупную взятку, царь отказался от генерального сражения и, даже не известив своих союзников, вернулся домой. При Агисе, вопреки установленной практике (Her. IX. 76; Xen. Hell. II. 4. 36; Lac. pol. 13. 5), находился только один эфор. Он также, вероятно, был подкуплен врагами. История была настолько скандальной, что сразу же по возвращении из похода Агиса судили. По решению суда его дом должны были срыть до основания, а на самого царя наложили весьма значительный штраф в 100 тысяч драхм (около 17 талантов). Правда, позже Агису удалось добиться оправдания: по-видимому, факт подкупа доказан пе был (Thuc. V. 63; Diod. ХII. 78).

Причиной потери царского сана могла служить и крупная военная неудача. Так, царь Павсаний, посланный в 395 г. в Беотию на помощь Лисандру и не успевший (или не захотевший) спасти Лисандра и его отряд, по возвращении домой предстал перед судом и был присужден к смертной казни по обвинению в государственной измене. Однако, по всей видимости, приводить приговор в исполнение эфоры не спешили и дали возможность Павсанию бежать в соседнюю Тегею, где он и прожил в ссылке, по крайней мере, еще лет двадцать (Xen. Hell. III. 5. 25; Plut. Lys. 30; Paus. III. 5. 6).

Еще одним стандартным способом удалить с политической арены царей или их наследников являлось обвинение в незаконном происхождении. В качестве официальных обвинителей в делах такого рода выступали, как правило, эфоры, поскольку именно им согласно закону было поручено следить за тем, чтобы цари были только из рода Гераклидов (Plat. Alcib. I. 121 В; Plut. Agis 11).

С помощью подобного стандартного обвинения в 492/1 г. был лишен власти противник Клеомена I царь Демарат из династии Еврипонтидов. Путем сложной интриги, в которую было вовлечено и дельфийское жречество, Клеомен и поддерживающие его эфоры сумели добиться нужного им изречения оракула и с его помощью убедить спартанцев в том, что Демарат не сын царя Аристона. Не вынеся позора, Демарат бежал из Спарты и нашел приют при дворе персидского царя, где и оставался до самой смерти (Her. VI. 61–70).

Почти через столетие, в 399 г., с помощью все той же шаблонной уловки был лишен прав на трон Леотихид (Xen. Hell. III. 3. 1; Plut. Ale. 23. 7–8; Lys. 22. 4–6; Ages. 3. 6; Paus. III. 8. 7–10). Сама интрига против Леотихида, по-видимому, была задумана еще до смерти его отца, царя Агиса II. Недаром Агис, подозревая или даже точно зная о существовании заговора против сына, незадолго до смерти в присутствии свидетелей объявил Леотихида своим законным наследником (Plut. Lys. 22; Ages. 3). Конечно, трудно представить себе, какова была в действительности подоплека этой акции против Леотихида. В любом случае без поддержки эфоров Агесилай, даже с помощью Лисандра, не смог бы узурпировать власть, объявив законного наследника Леотихида плодом прелюбодеяния.

Судя по этим двум примерам, обвинение в незаконном происхождении было политическим оружием в династической борьбе. Что касается роли эфоров, то они, как правило, поддерживали наиболее влиятельных и авторитетных в Спарте претендентов на трон.