Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Нет сомнений в том, что эти действия должны привести к пагубным последствиям для всего международного коммунистического движения. Мы заявляем, что наш народ, а с ним и наша коммунистическая партия никогда не согласятся с такими действиями, отвергают их и сделают все для обновления нормальной жизни в нашей стране. 140 140 Задорожнюк Э.Г. От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.). М., 2008. (цит. по: https://inslav.ru/images/stories/pdf/2008_Zadorozhnjuk.pdf; далее Задорожнюк).

Президент страны генерал Людвик Свобода в первые дни оккупации несколько раз выступил по радио, осуждая вторжение. Он отказался составить новое «рабоче-крестьянское» правительство, а затем пригласил к себе советского посла и потребовал устроить ему срочный выезд в СССР для переговоров с советским руководством. Интересно, что в итоге Свобода сыграл большую роль в капитуляции лидеров Пражской весны. Он добился, чтобы их выпустили из-под стражи и усадили за стол переговоров; своим авторитетом он смог придать этим переговорам видимость равенства сторон. Но он же в кулуарах давил на соотечественников, обвиняя их в легкомыслии и безответственности.

«Он не только не был политиком-реформатором, он не был, собственно говоря, политиком вообще. Он был солдатом, армейским офицером довоенной Чехословакии, по случайному стечению обстоятельств он стал командиром чехословацкой части, которая была сформирована во время Второй мировой войны в СССР и сражалась на стороне советских войск. Вероятно, уже тогда, во время войны, Свобода впитал идею тесного союза Чехословакии с СССР <���…> Став президентом, он, вероятно, предпочитал больше походить на своих довоенных предшественников, чем на Новотного. И если бы дело не дошло до военной интервенции, он и в дальнейшем выступал бы за развитие демократии в стране. Но как только он оказался перед дилеммой – порвать с ориентацией на Советский Союз или нет, он сделал по-солдатски однозначный выбор в пользу Москвы», – вспоминал о генерале Зденек Млынарж 141 141 Млынарж. С. 238 .

Вернувшись из-за границы, Гавел провел бóльшую часть лета у себя на даче. (В 1967 году он купил дом в поселке Градечек неподалеку от города Трутнов – по соседству жил его друг, бывший сценограф театра «На перилах» Андрей Кроб.) 20 августа Гавел вместе с Ольгой и актером Яном Тржиской приехал к знакомым в Либерец. Новости следующего дня застали Гавела и Тржиску с похмелья, что, впрочем, не помешало им принять быстрое и достаточно смелое решение. Оба отправились на местную студию чехословацкого радио и несколько дней вели оттуда трансляции: Гавел писал тексты, а Тржиска их читал.

Уже 21 августа Гавел обращается с просьбой о помощи к европейским и американским писателям. В эфире звучат имена Гюнтера Грасса, Дюрренматта, Макса Фриша, Сартра, Арагона, Артура Миллера, Сэмюэла Беккета, Эжена Ионеско, Евтушенко и Вознесенского 142 142 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156849. . 26 августа из Либерца звучит «Призыв ко всем гражданам»:

К присутствию иностранных войск относитесь так, как относитесь, например, к стихийному бедствию. Не ведите с этой силой переговоров, как не ведете их с тучами, но сопротивляйтесь ей и ускользайте от нее так, как сопротивляетесь дождю и ускользаете от него. Задействуйте свое остроумие, свой интеллект, свою фантазию – похоже, что враг беспомощен против этого оружия, как дождь беспомощен против зонтика. <���…>

Если вам кажется, что в какой-то момент правильнее вести себя как Гус – ведите себя как Гус. Покажется ли, напротив, что эффективнее вести себя как Швейк – ведите себя как Швейк! 143

«По прошествии пятидесяти лет, когда Гавел подвергся самой разной критике, когда ставилась под сомнение его личная порядочность <���…> я могу засвидетельствовать, что именно он давал происходящему здесь главный нерв. Я был свидетелем того, что не Тржиска читал его комментарии, а сам Гавел и его слова об отважном сопротивлении оккупантам были для того времени уникальными и не имели аналогов», – рассказывает Мартин Брунцлик, который в 1968 году был на либерецком радио семнадцатилетним стажером 144.

Однако такая борьба не могла продолжаться долго. 29 августа вернулись, подписав так называемый «московский протокол», вывезенные в Советский Союз партийные лидеры. Спустя два десятилетия с лишним в ответ на упреки своих оппонентов Дубчек говорил: «Проявлять героизм перед лицом мира без надежды на успех и ценой тысяч человеческих жизней я и сегодня считаю неприемлемым <���…> Сегодня я больше, чем в ту пору, убежден: выиграть мы могли только морально. Вооруженный отпор, за который ныне многие ратуют, был бы авантюрой и самоубийством» 145 145 Крушинский А. Второй маршрут Колумба // Правда. 1991. №280. С. 5. .

18 октября Национальное собрание ратифицировало Договор о временном пребывании в ЧССР советских войск: 228 депутатов проголосовали «за», 10 воздержались, а против выступили только четверо (один из них – Франтишек Кригель, единственный, кто отказался подписывать «московский протокол»).

Началось то странное время, когда Пражская весна уже безвозвратно сгинула, а то, что позже назовут нормализацией, еще не началось. «Фактически с конца августа дубчековское руководство занималось исключительно умиротворением всенародного движения против оккупантов, стараясь ввести его в такое русло, которое не спровоцировало бы нового недовольства Москвы», – пишет Зденек Млынарж 146 146 Млынарж. С. 280. .

Но если партийная верхушка сдалась, то активная часть общества сдаваться еще не собиралась. В октябре и ноябре в крупных городах страны продолжались беспорядки. 6-7 ноября в одной только Праге полиция задержала 176 человек. В конце октября Дубчек, Свобода и премьер-министр Ольдржих Черник выступили со специальным телеобращением к молодежи, призывая отказаться от радикальных действий. 18 ноября десятки тысяч студентов по всей стране приняли участие в трехдневной университетской забастовке, в декабре съезд профсоюза рабочих металлообрабатывающей промышленности потребовал продолжения реформ. В декабре Гавел пишет статью «Фальшивая дилемма»:

Иногда кажется, будто на рубеже 1968 и 1969 годов нам предложены лишь две альтернативы: либо мы понимаем стратегию правительства, верим, что его действия являются единственным «реальным выходом» в нашей «сложной ситуации», однозначно и во всем будем стоять за него (то есть делать то, что нам рекомендуют, а не то, что в голову взбредет), либо мы его политику отвергаем, начинаем усложнять его положение «нереальными требованиями» и «бессмысленными акциями» и тем самым де-факто поставим себя против него – в таком случае, однако, уже не можем требовать от него ответственности за «непредвиденные последствия» нашей радикальной позиции.