Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Комиссии ЧК, составленной для этой цели, Ленин, как всегда, цинично объявит:

«По глубокому убеждению, Малиновский сослужил намного большую службу Революции, чем охранке». Что позволяет в наши дни советским историкам утверждать, что, в действительности, Малиновский был двойной агент на службе большевиков.

В 1915 году Бурцев возвращается в Россию, его арестовывают, осуждают, а в дни февральской революции 1917 года амнистируют. Это он, глубоко обдумав суть вопроса, предлагает включить бывших агентов охранки, по крайней мере тех, кто не замарал свои руки кровью, в новую, более демократическую службу разведки.

Глава временного правительства Керенский, человек непоследовательный, считает это предложение безумием. Но Бурцев лучше, чем кто-либо другой, понимает подлинную задачу охранки. История не осудит ее слишком сурово. Напротив, хорошо зная большевиков, Бурцев предчувствует, что этот режим будет несомненно более непримирим к своим противникам, чем царский. Ленин и его сторонники постепенно создают первую громадную службу контрразведки тоталитарного государства — ей не понадобятся импровизации.

Столкнувшись с зародышем ЧК, которую уже организует поляк Дзержинский, Бурцев вновь оказывается в оппозиции. С октября 1917 года он превращается в радикального оппозиционера большевикам, издает газету «Общее дело» сначала в Москве, а затем вновь в эмиграции в Париже.

Большевики воспринимают его теперь как сторонника интервенции в Россию, агента белогвардейской пропаганды в Париже. Как часто оказывается, правда куда проще: Бурцев остается человеком свободного выбора! Это будет доказано с течением лет. Именно он предостерегает эсера Бориса Савинкова от создания подпольной организации «Трест», предназначенной для проникновения белоэмигрантов в СССР:

«Я установил личности двоих из организаторов, Федорова и полковника Павловского. Они агенты ГПУ, с ними нельзя больше иметь дело!» — убежденно говорит журналист-следователь Савинкову, который не верит ни единому его слову. Савинков горько ошибается. 29 августа 1924 года ГПУ объявит об аресте некоего Савинкова, тайно прибывшего в Москву благодаря «Тресту». Несколько дней спустя сообщат, что он «умер», упав с шестого этажа в здании ГПУ в Москве»…

В 1930 году, когда в Кремле правит бал Сталин, в Париже похищают белого генерала Кутепова. И вновь Бурцев ведет расследование. 12 октября 1930 года в своей ежедневной газете на русском языке «Последние новости» он печатает сенсационные разоблачения. Каковы же его выводы? Бурцев называет пять человек из ГПУ, замешанных в похищении: Иванович, Гельфанд, Эллерт, Фикнер и Аренс.

Владимир Иванович был главным уполномоченным ГПУ в Париже в 1929 году. Леон Гельфанд, второй секретарь посольства, дополнительно обвинен в связях с французской компартией. Леон Эллерт по заданию ГПУ уже провел немало командировок, особенно в Стокгольм, под «прозрачным покрывалом» представителя агентства ТАСС. Аренс, его настоящее имя Исаак Альтер, советник посла, спешно выехал из Парижа в Берлин. Там он снова встречается с пятым участником похищения, может быть, самым важным в этом деле, Андреем Фикнером, считавшимся резидентом нелегального отдела ГПУ по делам всей Европы.

Кто же источник информации Бурцева? Как в добрые старые царские времена, опять перебежчик: Фикнер, опасающийся казни по возвращению в Москву, и совершает измену. Он завязывает контакт с Думбадзе, постоянным осведомителем Бурцева, а также «почетным корреспондентом» комиссара сыскной полиции Фо-Па-Биде.

Несмотря на значительный резонанс, вызванный разоблачениями, реакция французского правительства оказывается довольно вялой. Через день министр юстиции получает лаконичное сообщение:

«Возникает вопрос — честный ли человек Бурцев? На первый взгляд русский публицист оставляет впечатление наивного старца, над которым можно легко надсмеяться, едва лишь отрекомендоваться ему раскаявшимся чекистом <���…>. Манера поведения, проявленная Бурцевым в этом деле, позволяет распознать в нем только жадного до рекламы журналиста, который с трудом мирится с тем, что видит себя забытым своими соотечественниками после того, как звездный час его уже давно пробил».

Наивные утверждения. Только через шестьдесят лет, благодаря откровениям семьи одного коммуниста, бывшего депутата Верховного Совета, замешанного в том похищении, авторы настоящей работы определенно установят, что след, на который напал Бурцев — умерший в 1942 году — был верный.

Едва успел рассеяться дым смертоносной бомбы, брошенной возле кареты царя Александра II, как 14 августа 1881 года его преемник подписывает декрет о создании новой секретной службы, охранного отделения. Преемник третьего отдела Министерства внутренних дел, оно является настоящей сыскной полицией империи, сокращенно — охранка.

Ее назначение — централизовать службы жандармерии и полиции для более эффективного преследования анархистов, террористов и нигилистов, которые угрожают самим основам царизма. Для слежения за ними за границей будет создан отдел внешней разведки.

Штаб-квартира охранки находится в Санкт-Петербурге, на набережной Фонтанка, в доме номер 16, но важное значение имеет и московское бюро: его шеф является помощником начальника охранного отделения. По всей империи действует сто местных отделений. В начале века эта сыскная полиция империи насчитывает пятнадцать тысяч служащих. В секретных архивах скопилось сорок тысяч досье на секретных сотрудников. Картотека насчитывает полмиллиона карточек, заведенных в соответствии с антропометрической системой француза Бертильона.

Охранка в 1890 году

Во Франции расположилась штаб-квартира отдела внешней разведки охранки, — в Париже, в консульстве на улице Гренелль, руководитель этого отдела осуществляет наблюдение за эмигрантами. С 1883 года опытный полицейский Петр Рачковский распространяет сеть наблюдения на всю Западную Европу. Он моделирует свой отдел по образцу французской контрразведки. Главная его цель — добиться ратификации договора, направленного против террористов и анархистов, — идея, которая проложит дорогу в следующий век. Ради достижения цели Рач-ковский действует жестко, без колебаний. Так, в 1890 году он манипулирует агентами-провокаторами, которые подкладывают бомбы в различных общественных местах, а затем доносит на них комиссару Горону из французской сыскной полиции. Цель маневра — дискредитировать анархистов и добиться их высылки. Тот же сценарий в Бельгии: Рачковский готовит фальшивое покушение в соборе Льежа.