Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Апрель 1938 г.: СР сообщает о существовании плана вторжения в Чехословакию. В своих посмертных мемуарах бывший премьер-министр Эдуард Даладье подтверждает: «В апреле 1938 года капитан Наварр, которому Риве поручил руководить отделом Германии в 2бис, узнает от основного агента в Гааге, капитана Трюта, что Гитлер решил вторгнуться в Чехословакию». (Вторжение в Чехословакию произойдет в марте 1939 года.)

Апрель 1939 г.: сообщение из службы полковника Риве предвосхищает сообщение полковника Гоше из Второго бюро о существовании плана вторжения в Польшу.

21 августа 1939 года: полковник Дидле, военный атташе в Берлине, посылает в Париж следующее сообщение: «Со вчерашнего дня, 20 августа, передвижения воинских подразделений, которые до того трудно было объяснить, приняли стратегическое значение. Отмечается настоящий поток германских войск, направляющихся в Померанию, Силезию, Моравию, Словакию, в то время как Восточная Пруссия принимает все меры к обороне».

22 августа 1939 г.: Второе бюро уточняет диспозицию немецких войск на востоке.

24 августа 1939 г.: СР предполагает, что нападение произойдет между 28 августа и 3 сентября.

10 апреля 1940 г.: Второе бюро сообщает: «Нападение на западе неизбежно».

20 апреля 1940 г.: Второе бюро сообщает, что некоторые немецкие спецслужбы, внедренные в Бельгии, укладывают вещи и покидают королевство вместе со своими архивами.

1 мая 1940 г.: СР сообщает в штаб, что немецкое нападение следует ожидать между 8—10 мая и что Бельгия, Голландия, район Седана и север Франции планируется оккупировать за 10 дней, Францию в целом — за месяц. (Информация будет подтверждена военным атташе в Швейцарии, Рене Дюнаном, затем 6 мая бельгийским военным атташе в Париже, полковником Дельвуа.)

8 мая 1940 г.: в СР поступает информация: «Сегодня ожидается нападение». Но в германском штабе решили помедлить с нападением.

9мая 1940 г.: майор Трюта, шеф поста СР в Гааге, получил сообщение об информации, предоставленной полковником Осте-ром (Абтайлунг Цэт Абвера) голландскому военному атташе Са-су о начале нападения ночью. Военно-морской атташе Гишар направил в военно-морскую разведку такое же сообщение. В тот же день майор Бариль из Второго бюро убедил штаб вернуть в части отпускников.

Нападение произошло в 3 часа 35 минут ночи 10 мая 1940 года. Это была катастрофа.

Из-за крайнего недоверия к спецслужбам трудно возложить на них ответственность в том, что случилось с Францией, потому что они без конца трубили тревогу. Вот что позже скажет Даладье:

«Разведка — это одно, маневры вокруг нее — это другое. Нужно найти объяснение тому крайнему недоверию, которое сводило на нет (в 1939–1940 гт.) данные разведки».

Руководство МИ-6 и Интеллидженс Сервис, в общем, пришло к тому же итогу их многолетних взаимоотношений с правительством. Но, несомненно, они стали менее недоверчивыми с того времени, как весной 1940 года премьер-министром стал Уинстон Черчилль.

28 июня 1939 года Эдуард Даладье привел в изумление Палату депутатов. Избранники были поражены услышанным: только что контрразведка раздавила немецкий муравейник. Настоящая «пятая колонна». Очень известные журналисты с наручниками на руках препровождаются в военную тюрьму Шерш-Миди. В этом участвуют и Второе бюро и СР. Эта мера производит сильное воздействие. Она показывает всю серьезность подхода к «агентам Германии», среди которых фигурирует «крот», прорывший глубокую галерею в подвалах Сената.

Все началось на двадцать четыре часа раньше. Полковник Гоше, патрон Второго бюро, в сопровождении неразлучных майоров Наварра и Пайоля из СР, получил аудиенцию у премьер-министра. По своей привычке Гоше, «человек с попугаем», говорил напрямик:

«Месье премьер, обстоятельства требуют быстрых действий!» — бросает он, раскладывая в это время на столе принесенные с собой досье. «Немцы, не колеблясь, покупают себе агентов. У нас есть доказательства, нужно ударить крепко!»

Видя, что Даладье колеблется — на столе досье на журналистов, а во Франции не так-то просто арестовать представителей их профессии, — Гоше сухо заявляет:

«Если вы не будете принимать мер, месье премьер, я подаю в отставку. Никто не сможет сказать, что наши спецслужбы бездействуют…»

Перед тем как принять решение, Даладье внимательно слушает. Руководители контрразведки подводят итог: в центре событий очаровательная немецкая аристократка, баронесса Рейсса фон Эйнем. Эта женщина, которой едва минуло пятьдесят, знает, на кого опереться: во время Первой мировой войны ее муж был шефом Эвиденцбюро, австрийской разведслужбы, в Швейцарии.

Бригада бдительных разведчиков под руководством комиссара Джанвитти месяцами следовала за ней по пятам. В ее гостинице портье, в свое время «почетный корреспондент» французской СР, даже установил тайно микрофон в номере баронессы. И без тени подозрения баронесса получает из Берлина весьма секретные поручения. Таким образом она втягивается в самые опасные махинации.

«Но, черт возьми, как она попала в поле зрения?» — спрашивает себя Даладье. Ответить на это легко, люди из контрразведки следили за Фернаном де Бриноном, инициатором французско-германского Комитета, организации, которая под проливным дождем из золота, текущего из-за Рейна, восхваляет, не переставая, заслуги Третьего рейха. Его друг, посол Гитлера Отто Абетц, приглашает де Бринона в Берлин. И как водится, он ведет там праздную жизнь, ни о чем не заботясь. Под тенью свастик французский герольд нацистской Германии встречает очаровательную баронессу. А так же адмирала Канариса, ее шефа, патрона Абвера. Через некоторое время Рейсса фон Эйнем приезжает в Париж.

У нее карт-бланш и, обеспеченная солидной суммой в банке, она проводит время в компании с послом Абетцом и его помощником, доктором Рудольфом Раном. Благодаря де Бринону баронесса знакомится с двумя крупными журналистами. Алоис Обен — его настоящее имя Перру — шеф информационного отдела в «Там», престижной ежедневной газете, в которую он пришел 30 лет назад. Что касается Жюльена Пуарье, то из «Там» он перебрался в «Фигаро», где руководит в 1939 году отделом рекламы. Оба соглашаются работать на Германию. По политическим убеждениям или за красивые глазки баронессы? Трудно сказать.

Вербовка третьего агента еще более странная по сути. Гастон Амурель, стенографист в Сенате, за 400 000 франков согласился давать немцам сверхсекретную информацию о решениях комиссии по обороне. К тому же его считают связанным с крайне левыми, что плохо объясняет, как он мог спутаться с нацистами…

Амурель участвует в публикации газеты «Карманьоль», про которую говорят, что она троцкистская, так как ее номера почти не проверяются. Финансируемая в действительности Раном, руководителем пропаганды при посольстве, эта газета проповедует ярый антимилитаризм. Вездесущий Амурель также связан с другим агентом, по фамилии Буйан, которого Бауер, его немецкий офицер-связник, встречает в Голландии. Но пост СР в Гааге под неусыпным оком капитана Трюта его раскрывает.