Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Революционеры торжествуют. Папюс уступает место Яну Карловичу Берзину, неофициально его называют Павел Иванович. Он командует специальным подразделением, в обязанности которого входит охрана Ленина и других вождей партии. В этой довольно специфической работе вчерашний подпольщик проявит себя с лучшей стороны. Он пробует себя в контрразведке, выступая как коррумпированный карьерист, готовый сотрудничать с противниками режима. Роль, исполняя которую Берзин сумеет отличиться настолько, что проникнет в британскую разведсеть Роберта Брюса Локкарта («Капитан Вертамон в Стране Советов»), «Контрреволюционеры обрезврежены» — и он становится заместителем наркома Внутренних дел в Латвии. С целью обуздать местное сопротивление он начнет практиковать взятие заложников.

Занимаясь у себя на родине этой работой, он впервые установит контакт с Красной армией. Под контролем ЧК Берзин создает первые отряды военной контрразведки. В первую очередь ведется наблюдение за офицерским составом. Его задача: раскрывать «контрреволюционеров», засланных белогвардейцами. В этих рамках Берзин будет успешно действовать во П-й пехотной дивизии 15-й армии.

В апреле 1921 года его переводят в Разведупр(авление). Почти сразу же латыша назначают на руководящий пост в 3-м Бюро, занимающемся иностранной разведкой. Там он знакомится с Оскаром Ансовичем Стигой, начальником Восточной группы оперативного отдела, одним из своих основных сотрудников в те годы.

Пользуясь огромным доверием большевистских вождей, включая Ленина и Троцкого, Берзин проявляет себя с лучшей стороны в 3-м Бюро Разведупра, и в марте 1924 года его назначают начальником Разведуправления. Задача, которую он будет выполнять непрерывно в течение 11-ти лет — рекорд по продолжительности.

В своей штаб-квартире в «Шоколадном доме» этот человек, приветливый и близкий со своими подчиненными, видит, как день за днем режим деградирует. Говорит ли он об этом со своей секретаршей Натальей Звонарета (которая уйдет в отставку из ГРУ в звании полковника только в 1970 году)? А со своими друзьями Боровичем (Алесом) или Стигой? Трудно сказать, но вполне вероятно. Во всяком случае он пытается, не взирая ни на что, спасти свою службу перед лицом непрекращающихся атак ГПУ, а затем НКВД, которые с вожделением косятся на эту «аристократию» подполья, профессионализмом которой они восхищаются, а может быть, и переоценивают его.

Оставаясь ценным советником в ГРУ, в октябре 1935 года он должен передать свой пост в другие руки. Получив задание, Берзин отправляется на Ближний Восток. Война в Испании вскоре ставит перед ним другие задачи. В августе 1936 года, под фамилией генерала Гришина, он становится руководителем советской военной миссии в Мадриде.

Когда в июне 1937 года Берзина вызвали в Москву, он предугадывал, что его дни сочтены. Дело Тухачевского явилось сигналом к охоте на командиров Красной Армии. Держа на прицеле разведслужбу генерального штаба, Берия и НКВД не упустят момента и скомандуют «взять», и в июле Берзин получает приказ вновь возглавить одну из разведслужб.

Берзин безропотно смирился со своей печальной участью. Он предпочитает принести пользу в последний раз и подготовит операции на Западе, такие, как засылка Леопольда Треппера.

Арестованный и осужденный как «контрреволюционер», он, как считается, был расстрелян 29 июля 1938 года. В 1984 году мы получили свидетельство того, что его не расстреляли. Под именем дядя Вася Берзин продолжал свою подпольную деятельность вплоть до 60-х годов. На сегодняшний день дополнительных подтверждений этого тезиса нет.

«В той или иной форме террору нужно противопоставить еще больший террор!»

Так выразился в 1920 году сэр Морис Хэнки, секретарь кабинета премьер-министра Великобритании Ллойда Джорджа. Уинстон Черчилль тогда полностью согласился с тем, кто 11 лет назад стал крестным отцом одной из секретных служб («У истоков британской разведки»).

Английской верхушке было о чем беспокоиться. 1920 год был действительно поворотным в ирландском кризисе. Организованные в батальоны и бригады бойцы ИРА расширяют свои партизанские действия. Форма вооруженного конфликта, с которой английский генеральный штаб никогда на таком уровне не сталкивался.

Партизанская война — это прежде всего война разведывательная. В этом плане британские власти оказались особенно слабыми. Полицейские Ройял Айриш Констебюлари (РИК), как и служащие разведки, прикрепленной регулярным полкам или вспомогательным частям, гибли как мухи.

Нужны были ответные действия. В начале года в Дублинском замке, в этом нервном центре английского присутствия, водворяется новый директор Оф Интеллидженса, сэр Ормонд де Винтер де Л’Епе. С моноклем в глазу и смоляными волосами, зачесанными назад и покрытыми лаком, этот отпрыск старинного французского дворянского рода был настоящим прототипом знатока-шпиона, каким его изображают в популярных романах. И вдруг ирландцы, которые никогда не обращают внимания на мелочи, прозвали его Святой Террор…

Его пост был свежеиспеченным и, как и шеф Комбайнд Ин-теллидженс Сервис (СПС), созданной специально для наблюдения за ситуацией в Ирландии, Ормонду де Винтеру предстояло одновременно быть помощником генерал-майора Хью Тюдора, шефа полиции, а также помощником сэра Невилла Макреди, шефа генерального штаба британских войск. Не теряя времени, Ормонд де Винтер предлагает двум своим начальникам создать мелкие мобильные группы для патрулирования улиц Дублина в штатской одежде. Идея была превосходная. Но в деле проникновения в националистические организации его тотчас же постигли серьезные неудачи.

Одна их этих неудач привлекла большое внимание, даже прокатилась по мировой прессе. Один из агентов Ормонда де Винтера, Фрэнк Дигби Харди, устанавливает контакт с Артуром Гриффом, председателем националистического движения «Шинн Фейн», — партии, деятельность которой, особенно политическая, не была подпольной. Харди с ходу объяснил своему собеседнику, что он принадлежит к английской секретной службе, но желает сменить лагерь. Чтобы доказать свою правдивость, он готов организовать 16 сентября встречу со своим шефом, капитаном Томпсоном, который сначала действовал в Белфасте. Это свидание можно устроить на молу Дун Лаогхейр, — милой приятной пристани к югу от Дублина.

Но кто говорил о свидании? Фактически перебежчик имел в виду настоящую западню: ИРА могла устранить Томпсона физически, если ей это по вкусу… Проявляя дополнительное усердие, Харди предложил обсудить детали организации этой западни прямо с шефом разведки республиканской армии, Майклом Коллинзом.