Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

И все-таки Канарис продолжает убивать время на посту службы береговой обороны, который не устраивает его темпераментный характер. Управление Абвером — все еще удел его товарища по военно-морскому флоту, капитана 1-го ранга Конрада Патцига. Патциг, человек, знающий свое дело и хороший дипломат, с успехом заправляет делами, держа в согласии мир военных разведслужб («Абвер наследник IIIб»).

Но времена-то изменились. И каждому ясно, что по мере возрастания амбиций Рейнхарда Гейдриха и его нацистского СД перемена мест в германском разведывательном сообществе неизбежна. Панциг становится лишним человеком, о чем министр Рейхсвера, генерал фон Бломберг, дает ему знать в октябре 1934 года.

Итак, кем его заменить? Патциг сам избрал своего преемника — это Вильгельм Канарис. Используя сильный аргумент — корпоративный дух, он добивается, чтобы руководство Райхсма-рине утвердило его выбор.

С января 1935 года Вильгельм Канарис — единственный хозяин, кроме Господа Бога, на Тирпиц-Уфер, в штаб-квартире Абвера. Привыкшие к человеческому отношению Патцига его подчиненные должны будут привыкнуть к напускному безразличию их нового шефа, предпочитающего всему наисвященнейших такс, самых красивых из собак, с его точки зрения.

В действительности они очень быстро подмечают: Кике присуща медлительность. Счастливая случайность или здравые тактические расчеты тому причиной, но в начале 1935 года он встречается с Рейнхардом Гейдрихом. Они пожимают друг другу руку, счастливо замечая при этом, что живут на одной улице, Дёллештрассе. Все это многообещающе: их видят вместе на музыкальных вечерах и при урегулировании возникающих между СД и Абвером конфликтов. Это путь к сердечному согласию. И вот 17 января 1935 года между Канарисом и Вернером Бестом, одним из помощников Гейдриха, уже подписано соглашение о разделении полномочий. Кика желает взять текст соглашения за образец для заключения между Абвером и СД, или Форшунгзамт («Форшунгзамт — «большие уши» Третьего Рейха») джентльменского договора.

Конечно, Геринг или Гейдрих вовсе не джентльмены, но какое это имеет значение. Очарованный Гитлером, Канарис того времени готов играть в игру, которую предлагает тысячелетний Рейх. Его соглашения с Гейдрихом твердо скреплены. Каждое утро, часто в сопровождении Вернера Беста, два шефа спецслужб верхом, стремя в стремя, прогуливаются по аллеям Тир-гартена. В это время они обсуждают все вопросы, возникающие в процессе сотрудничества СД-Абвер.

Результатом этого сердечного мира станет заключение второго соглашения 21 декабря 1936 года, известного как «Договор десяти командиров», который вновь разграничивает компетенции Гестапо и Абвера. Медовый месяц продолжается. Конечно, не это хотел Конрад Панциг два года назад, когда он протолкнул Кику во главу военной разведки своей страны…

Под строгим надзором Канариса сотрудничество между разведкой и аппаратами безопасности нацистов становится теснее. В обмен на это согласие они признают за Абвером немало прерогатив: монополию на военную разведку, контакты с официальными иностранными разведслужбами (австрийскими до Аншлюса, румынскими, венгерскими, финскими, эстонскими, испанскими, итальянскими, японскими). Чувствуя себя увереннее после соглашений, Канарис встретится в том же 1935 году с шефом СИМ Италии, Марио Роаттой, а также с шефом венгерской военной разведки — полковником фон Хеньей. В 1936 году подобные встречи состоятся с шефом спецслужб эстонской хунты, полковником Массингом (замененным в 1938 году Виллемом Саареном). Затем придет очередь мозгового центра австрийской военной разведки («Недолговечность австрийской секретной службы») — Эрвином фон Лаузеном-Виврмоном, а потом военным атташе в Берлине и главным японским резидентом в Европе Ошима Хирочи.

В результате штат Абвера за один год увеличится со 150 до 1000 членов. Увеличивается число служб: в частности, Абвер III (контрразведка) обеспечивается очень активным подразделением Шф, под командой капитана 3-го ранга Рихарда Протце. Группы 5 (морская разведка) и 6 (воздушная разведка) объединяются в одну разведку, под названием Абвер I.

Теперь разведслужбы контр-адмирала, а затем и адмирала Канариса приобретают такое влияние в государственном аппарате Рейха, что могут усилить помощь восставшим испанским генералам («Немецкие, итальянские и советские спецслужбы в Испании»), ускорить образование Оси Рим-Берлин и обеспечить сближение с Японией (антикоминтерновский пакт от 25 ноября 1936 года продлен пактом Канарис-Ошима в сфере спецслужб).

В апреле 1938 года служба в целом реорганизуется, став Амтсгруппе Аусланднахрихтен унт Абвер. В октябре следующего года она вновь меняет свое название — теперь уже ОКВ-Амт Аусланд/Абвер. Новая служба готовится к войне, формируя вооруженное подразделение — будущую дивизию «Бранденбург».

Параллельно Канарис создает с 1936 года ГФП (Гехайме Фельдполицай, то есть Полевую секретную полицию), которой командует полковник Вильгельм Кришбаум. Название его должности — фельдполицай шеф дер Вермахт, ГФП не является разведывательной службой. Это подразделение специализируется в оказании помощи контрразведке, в проведении арестов и допросов в рамках военных регионов или в рамках театров военных действий за рубежом. Его штат достигнет 7000 человек, обучение которых проводится в Инфантери-Эрзатц Батальон 600 в Альтенбурге.

Является ли Канарис одним из основных действующих лиц в развязывании мировой войны Третьим рейхом? Вне сомнения. Но по отношению к шефу Абвера имеются и некоторые подозрения. Например, его поведение в деле Тухачевского, когда Гейдрих хвастается перед ним, что объективно помог Сталину обезглавить Красную Армию. Это был молчаливый и скрытный человек, весьма поддающийся влиянию, чем и пытались воспользоваться некоторые из его подчиненных, когда готовили заговор против режима в контакте с англичанами через Ватикан, например шеф Абтайлунг Ц Ганс Остер (то, что нацисты назовут «Шварце Капелле» — «Черный оркестр» — в противоположность «Роте Капелле», «Красному оркестру», связанному с секретными службами советской армии).

В поведении адмирала Канариса фактически проявляется немало симптомов шизофрении. Очарованный фюрером, в глубине души он противится некоторым аспектам его режима, но никогда не проявит это открыто. Как, в действительности, в корне отказаться от системы, которая сделала Германию военной державой номер один на континенте, которая удовлетворила желания самых безумных националистов, подобных Кике, в их политике последовательных аннексий?

Когда Остер и его единомышленники решаются на невероятный физический и моральный риск, чтобы противостоять тому, что они считают «преступлением против мира», Канарис позволяет им действовать единолично. Но любая из этих слабых попыток дистанцироваться от гитлеризма подавляется новым шагом вперед фюрера: Аншлюс; уступки в Мюнхене со стороны Франции и Англии; захват Чехословакии; разгром Польши, а затем Франции — двух традиционных врагов; молниеносное нападение в июне 1941 года на СССР, идеологического врага…