Зигфрид Фишер-Фабиан - Александр Великий. Мечта о братстве народов

В совсем недавно основанной Александрии Кавказской войско Александра значительно поредело: в городе были оставлены нуждавшиеся в уходе раненые, больные, а также осуждаемые всеми трусы и лентяи. На них была возложена задача по дальнейшему строительству, а если потребуется, и обороне города. Одновременно Александр железной рукой осадил и тех, кто до сих пор выполнял этот его приказ спустя рукава. Прежний городской наместник был отстранен от дел и брошен в темницу. Им был перс, уже восьмой по счету из назначенных Александром сатрапов, которых царь вынужден был сместить. И, по-видимому, не последний: когда Александр взглянул в глаза своим подданным-македонянам, он без слов понял, что было у них на уме, только они не решались высказать ему это после Бактры.

Лишь в начале осени двинулись дальше: солдаты были сытыми, отдохнувшими, оснащенными новым оружием; в войсках царило приподнятое настроение, как никогда прежде. Да и природа вокруг — цветущие сады, плодородные поля — способствовала этому. Если Александр торжественно приносил жертву Афине, то все уже знали — он замыслил новый поход. Но перед этим в верховьях Кофена по настоянию раджи войска были разделены. Гефестион и Пердикка получили приказ вместе с половиной гетайров, конными наемниками, частью тяжелой пехоты и обозом отправиться вниз по течению Кабула и любыми средствами усмирить Певкелаотиду (Пешавар). Таксил собирался повести их через Хайбарский перевал, испокон веков служивший плацдармом для нападения на Индию из Центральной Азии (знаменитым, вернее печально знаменитым, он стал в XIX веке, когда там рекой текла кровь солдат и офицеров британского экспедиционного корпуса, направленного для акции умиротворения в Афганистан). На месте слияния Кабула и Инда они должны были начать строительство моста.

Характерной чертой Александра была способность всегда брать на себя наиболее трудную часть операции. Сейчас речь шла о том, чтобы подчинить себе племена Сватского нагорья, Кафиристана и Баюра, поскольку существовала опасность, что они смогут перерезать жизненно важные транспортные пути в Иран. На Александра посыпались бесчисленные предупреждения о том, что рельеф местности здесь создает огромные трудности для развертывания военных действий (водопады, скалистые ущелья), что аспасии и ассакены — народ дикий, что поселения их хорошо укреплены. На деле все оказалось еще сложнее и страшнее. Завязались долгие, безжалостные схватки с воинами племен, которые не знали, что такое сдаться в плен или отдать неприятелю свои жилища, — они, скорее, сжигали их дотла.

У Аригиона Птолемей вынужден был прийти на помощь своему царю: при этом он еще и участвовал в поединке с одним из раджей, был ранен, однако все же сумел убить своего противника. Был ранен и его царь. Когда Александр выдернул стрелу из плеча, к нему подошел один из велеречивых придворных: «Это ихор, о сын Зевса-Аммона!». Александр — как мы уже знаем из Плутарха — напустился на него: «Какой же это божественный сок, дуралей! Обычная кровь…».

Трижды царские щитоносцы штурмовали стены города Массага на Сватском нагорье и трижды получали жестокий отпор. И катапульта — до сих пор не виданное оружие — не смутила сыновей гор. Лишь когда одна из стрел поразила их правителя, удалось занять город. Индийским наемникам, тоже защищавшим город, была дарована жизнь — с условием, что они отныне будут служить под македонским началом. Они заявили, что дадут клятву верности Александру, но, когда им стало ясно, что придется воевать против соотечественников, заколебались. И колебались слишком долго: их взяли и всех до единого казнили. В соответствии со своим принципом, согласно которому потомки должны знать не только о добрых, но и о жестоких деяниях, Плутарх отмечал: «Это было позорным, пятном на его военных подвигах, поскольку он всегда имел обыкновение вести войны, принимая во внимание законы, как и подобало царю».

Среди руин одной из крепостей археологи обнаружили черепок глиняного сосуда, который использовали солдаты для приготовления каши из злаков. «Принадлежит Аминте» — выцарапал на нем кто-то в незапамятные времена, видимо, понимая, как широко в армии распространено такое явление, как «увод» имущества, а иными словами, мелкое воровство.

В северо-западной части Индии, как и в отдаленных горных долинах Гиндукуша, до сих пор живут люди, которые считают македонских и греческих солдат своими предками. Некоторые из них даже всерьез полагают, что сам великий Искандер является основателем их рода. Если говорить о Сватском нагорье, это может показаться не таким уж невероятным. Мать одного из князей, Клеопа, павшего при обороне Массаги, женщина, известная своим благородным происхождением и богатством, добралась однажды до спальни Александра и потребовала от него: «Верни мне того, кого ты у меня отнял!». И девять месяцев спустя ее желание исполнилось. Ребенок был назван Александросом. В Индии ее стали называть «царской шлюхой», и это оскорбительное прозвище женщина приписала зависти: кому из представительниц прекрасного пола не хотелось бы побывать в постели у владыки мира? В противоположность своим античным «коллегам», современные историки поспешили выдать всю эту историю за сказку. Что ж, пусть так, но разве не прекрасна эта сказка?

Самое жестокое сражение произошло за горную крепость Аорн (ныне Пир-Cap), куда отступил последний из отрядов горных племен. Крепость, название которой можно перевести приблизительно как «недосягаемый сокол», располагалась на уходящем отвесной стеной вниз каменном плато на высоте 3.000 метров. Добраться туда можно было, лишь миновав ущелье шириной 450 и глубиной 180 метров, обороняемое людьми, которым еще по штурму Массаги было известно, что этот царь пощады не знает.

Сэр Орэл Стайн в двадцатые годы нашего столетия воспроизвел весь путь Александра до границы с Индией и обнаружил Аорн в скалистом массиве Пир-Cap к западу от индустриальных объектов близ Такота. Он также обнаружил и остатки алтаря, на котором македоняне приносили жертвы Афине Палладе: «Я был терзаем искушением тоже принести жертву богине в благодарение за то, что исполнилась моя мечта исследователя, которую все считали мифом».

Здесь, как и на «Согдийской скале», возникла нужда в «скалолазах», однако они нашли смерть под толщей вызванных индийцами снежных лавин. Попытки взобраться на Пир-Cap с другой стороны тоже провалились, как и замысел использовать катапульту и осадные башни. Александр уже собрался было просто взять крепость в осаду и тем самым нейтрализовать ее, но услышал, как Птолемей сказал Евмену: «Ну, в конце концов, и Гераклу не удалось бы взять Аорн».