Бернгард Куглер - История крестовых походов

Папа Гонорий мог бы после того быть очень доволен отношением императора к делу священной войны. Правда, нельзя отрицать, что Фридрих сделал ошибки, когда много раз обещал крестовый поход и до сих пор, по крайней мере лично, не исполнял его. Но при этом он провинился не столько замедлением предприятия, сколько тем, что в юношеской необузданности он слишком рано взял на себя обязательство крестового похода и этим возбудил ожидание, удовлетворить которое тотчас он не был в состоянии. Гонорий сначала сам признавал это и поэтому только умеренно побуждал императора к походу, но в конце концов, хотя по причинам, не имевшим первоначально ничего общего с крестовым походом, он стал очень раздражен против Фридриха. Этот молодой Штауфен, которым римская церковь хотела воспользоваться только как орудием для того, чтобы сломить могущество императора Оттона IV, в течение немногих лет так возвысился благодаря своим дарованиям и своему счастью, что в нем как бы снова воплотились самые блестящие времена былого императорского величия. Папа и кардиналы, которые со времени могущественного Иннокентия более чем когда-либо считали себя настоящими властителями мира, увидели, что такой соперник угрожает им и теснит их, и поэтому с радостью пользовались каждым случаем, чтобы приготовить могущественному государю какое-нибудь унижение.

Нельзя было найти лучшего случая, чем тот, который заманчиво представляло страшное бедствие христиан в Египте. Потеря Дамиетты прежде всего была виной кардинала Пелагия, следовательно как бы виной самой церкви: если бы теперь сделать ответственным за это императора, так как он замедлил вовремя начать поход, то можно было освободить церковь от тягостного упрека и повредить достоинству Фридриха порицанием, которое, как оно ни было неосновательно, нелегко было опровергнуть. Поэтому Гонорий не побоялся в письме от 19 ноября 1221 г. свалить на императора всю вину страшной неудачи египетского похода и угрожать ему отлучением от церкви, если он будет и впредь так легкомысленно пренебрегать делом Бога, как до сих пор. Правда, Фридрих мог бы в ответ на это указать, как мало он заслужил такие жестокие слова, но эти слова были уже сказаны и остались с тех пор сильным оружием в руках церкви против императорской власти. Самое худшее было при этом то, что согласие церковной и светской власти, без которого Фридрих тоже не надеялся многого достигнуть на Востоке, было нарушено, прежде чем он мог приготовиться к своему собственному крестовому походу.

Несмотря на это, император был готов поправить несчастие, с Дамиеттой, насколько было в его силах. В апреле 1221 года он по желанию папы встретился с ним в Вероли, в области церковного государства, обещал созвать в Вероне конгресс для ускорения крестового похода и даже поклялся начать поход в то время, которое определил Гонорий. Вскоре после того несколько императорских кораблей отплыли в Сирию для того, чтобы привезти на веронский конгресс кардинала Пелагия, короля Иоанна и патриарха иерусалимского вместе с другими сирийскими вельможами. В ноябре они высадились в Бриндизи, но конгресс не состоялся отчасти потому, что Гонорий тем временем заболел, отчасти потому что Фридрих был весь поглощен страшным восстанием мусульман, которые в то время еще в большом количестве населяли Сицилию. Зато в марте 1223 года выздоровевший папа, император, сирийские вельможи и многие сановники, а именно епископы Германии и Италии, собрались в Ферентино в римской Кампанье. Здесь Фридрих снова повторил присягу, которую принес уже в Вероли, и этим обязался двинуться в Сирию в тот день, который тотчас утвердило собрание — 24 июня 1225 г., следовательно, несколько больше, чем через два года. Он согласился также на предложение, которое имело целью самым тесным образом слить его интересы с интересами Святой Земли. А именно, он незадолго перед тем овдовел, так как его первая супруга Констанция умерла 23 июня 1222 г., а у короля Иоанна Иерусалимского, от умершей также тем временем его жены Марии-Иоланты, была дочь Изабелла, наследница Иерусалимского королевства. Ее рука была теперь предложена императору и он охотно согласился на план брака, который обещал приобретение Иерусалима для него и для его дома.

Собрание в Ферентино отложило начало крестового похода до 1225 года, очевидно, по двум основаниям: во-первых, чтобы дать императору время совершенно покорить сицилийских мусульман и во-вторых, чтобы склонить к участию в крестовом походе как можно больше государей и народов Запада. Первое удалось исполнить в положенное время, благодаря уму и энергии Фридриха; напротив того, усилия снова вызвать старое одушевление к священной войне на этот раз потерпели самую жалкую неудачу. Гонорий разослал крестоносных проповедников и отправил письма ко многим государям и прелатам Запада с настоятельным увещанием прекратить все междоусобные распри и участием в крестовом походе достигнуть небесной награды за земные жертвы. Но его слова остались почти неуслышанными. Тогда король Иоанн отправился на поиски во Францию и в Англию там и здесь он нашел почетный прием и получил для поддержки Святой Земли некоторые денежные суммы, но большего он не достиг частью потому, что еще продолжалась война против альбигойцев, а частью и потому, что французы и англичане опять враждовали между собой. В Германии принятие креста проповедовали сначала главным образом низшие клирики, фанатические монахи того времени. Так как они приносили мало пользы, то Гонорий послал наконец за Альпы кардинала Конрада, знатного немецкого вельможу из рода графов Урахов, а Фридрих уполномочил действовать на пользу крестового похода в Германии своего близкого друга, достойного магистра Немецкого ордена, Германа фон Зальца. Между тем и эти люди также не могли много сделать и таким образом везде оказывалось, что церковь в своем слепом рвении последних лет перешла через край и чувствительно повредила себе самой. Где не было полного равнодушия или даже нерасположения к священной войне там все-таки каждый незначительный домашний интерес хладнокровно предпочитался великому духу христианства.

Тем временем Фридрих исполнял свой долг — в точности соблюсти данную им присягу. Он снарядил сильный флот и старался отовсюду привлечь к себе крестоносцев, щедро обещал им даровой переезд, продовольствие и всякую другую помощь. Но когда, наконец, приблизился срок, когда он должен был двинуться в путь, он должен был признать, что его сил было едва ли достаточно для успешного нападения на Эйюбитов. Правда, как надо с уверенностью допустить, он охотно начал бы крестовый поход, которым он мог воспользоваться в особенности для себя, как будущий супруг Изабеллы но без достаточно обеспеченной надежды на победу над врагами креста он не хотел покинуть Запада и не хотел упустить решения государственных задач, которые там его ждали. Поэтому, когда он решил отложить поход к Святым местам до более удобного времени, для него оставалось еще сомнительным, как отнесется к этому церковь.