Игорь Сдвижков - В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел

В ходе этой атаки танкам противника удалось вслед за ударом пикировщиков ворваться на выс. 226, 2, смять часть передовых позиций оборонявшихся там наших подразделений и одним танковым батальоном продолжить движение на совхоз Озерки, другим (с частью мотопехоты) — на выс. 223, 1. При этом наступавший вслед за танками 1-й батальон 10 мп, очевидно, был отсечен от танков и прижат к земле огнем наших артиллеристов, минометчиков и пехоты. По немецкой терминологии 1-й батальон оберлейтенанта Нагеля из 10 мп «застрял у выс. 226, 2 и не продвигался вперед» [96]. Остановились и попятились назад и вырвавшиеся было вперед танки.

Поэтому первая массированная атака 9 тд после первоначального тактического успеха забуксовала и, несмотря на поддержку авиации, огонь танков и поддерживавшей их мотопехоты, была отбита с потерями для противника. В журнале боевых действий 9 тд записано: «Сопротивление противника заметно ужесточается. Несмотря на тактически удавшийся обход с юга, противник в целом удерживает свои позиции. Артиллерийский огонь противника в значительной мере препятствует продвижению наших частей на главном участке наступления. Лишь при поддержке артогня (вероятно, речь идет о тех двух дивизионах артиллерии, которые ночью были переправлены на восточный берег Кшени и потому успели выдвинуться к району боя и развернуться на огневых позициях. — И. С.) в ожесточенном бою взята выс. 226, 2» [97].

Узнав о том, что наступление застопорилось на полпути, командир 9 тд генерал-майор Байслер вместе с группой офицеров оперативного отдела лично прибыл в передовые части дивизии на выс. 223, 1. Здесь по его указанию танковый и мотопехотные полки произвели перегруппировку. Байслер принял решение не распылять силы дивизии на расходящихся направлениях, а сконцентрировать их на решающем, избрав точкой приложения главных усилий выс. 219, 5. Ее захват позволял прикрыть последующий рывок дивизии к Олыму южнее Касторного с севера и обезопасить активные действия на этом направлении. Для выполнения этой задачи все три батальона 33 тп были вновь собраны вместе, и полк, как бронированный таран, сосредоточился в центре боевого порядка дивизии на выс. 226, 2. Слева от него был сосредоточен 1-й батальон 10 мп, справа — 2-й батальон 11 мп с 1-м батальоном этого полка во втором эшелоне. При этом 2-й батальон 10 мп (возможно, это и был усиленный передовой отряд дивизии, выделенный раньше для захвата переправы) должен был соединиться с полком позже, атакуя по сходящемуся направлению вдоль железной дороги через деревню Грудка [98].

После очередного вызова авиации и очередной массированной бомбежки оборонительных порядков 1045 сп и огневых позиций противотанковой артиллерии весь танковый полк 9 тд в центре и два батальона мотопехоты на флангах в 19:00 перешли в новую атаку, и на выс. 219, 5 разыгрался жестокий бой. Стоит отметить, что относительно хронологии и состава группировки противника оперсводка штаба 284 сд практически полностью совпадает с немецкими данными, что говорит о точности оценок, аккуратности и профессионализме ее автора — начальника штаба 284 сд майора Корша [99]. Действительно, в атаке принял участие весь 33 тп, то есть около 100 танков, и свыше двух батальонов мотопехоты.

В значительной мере подавив огонь противотанковой артиллерии в результате целенаправленной бомбежки обнаруженных огневых позиций пто батарей и шквального огня наступающих танков и мотопехоты, противник смог смять передовые позиции 1045 сп, захватить выс. 219, 5 и оттеснить наши части на северо-восток к Касторному. В отчете оперативного отдела 9 тд написано о захвате выс. 219, 5 уже в сумерках. Учитывая продолжительность дня практически во время летнего солнцестояния, можно заключить, что это произошло уже после 10 часов вечера по московскому времени. Следовательно, бой главных сил 9 тд за выс. 219, 5 (продвижение на 3–4 км) продолжался три с лишним часа!

Эти хронологические подсчеты совершенно очевидно говорят о том, что разящей противника атаки у командования немецкой 9 тд не получилось. Высота хоть и была занята, но «упрямые русские» не обратились после этого в бегство и не были разгромлены, а лишь были оттеснены и по-прежнему нависали над флангом наступающей к Олыму дивизии с севера. Более того, даже по немецким данным, русские после отхода не вели себя пассивно, дав, наконец, возможность измотанным боями танкистам и пехоте отдохнуть, а контратаковали и пытались вернуть утраченные позиции! Читаем в журнале боевых действий 9 тд: «Бросив в бой артиллерию, взвод танков (очевидно, речь здесь идет о танках 14 тбр. — И. С .) и установки реактивной артиллерии, противник предпринимает попытки остановить наступление» [100].

Совершенно очевидно, что в такой обстановке говорить о каком-либо рывке передового отряда дивизии к Олыму и захвате плацдарма на его восточном берегу южнее Касторного командованию дивизии не приходилось: для этого у него не было ни времени, ни свободных сил. Из трофейных документов неясно, была ли и чем завершилась атака 2-го батальона 10 мп, который был выделен от главных сил дивизии и должен был соединиться с ними, наступая через деревню Грудка.

Командир 9 тд генерал Байслер после завершения боя за выс. 219, 5 вернулся на КП 9 мпбр, который был расположен в овраге в 3 км северо-западнее деревни Евграфовки, а затем, после обсуждения итогов боя и планов на следующий день, в 23:00 отправился на хутор Никольский, где встречался с командованием батальона мотоциклистов. Уже глубокой ночью комдив с группой офицеров прибыл на КП дивизии в деревню Никольское, где опять же было новое обсуждение и планирование наступления на следующий день.

Кстати, здесь выяснился еще один неприятный для немцев эпизод того долгого дня. Вскоре после переноса штаба дивизии в Большую Раевку (штабные явно спешили вслед за наступающими войсками) по деревне был открыт огонь русской артиллерии, в результате чего один человек из состава штаба был убит, а сам штаб срочно перенесен назад — в рощу у восточной окраины деревни Никольское, подальше от передовой [101]. Тем не менее в преддверии нового наступления генерал Байслер отдал приказ перенести утром КП и штаб дивизии ближе к войскам. День завершился итоговым совещанием в штабе дивизии и выработкой решения на бой 2 июля. Как всегда, по итогам боевых действий за день командиру дивизии был представлен доклад о потерях и представление на награждение [102]. Один из отличившихся немцев был представлен к Железному кресту 1-й степени. Другие, гораздо менее везучие, получили в тот день кресты березовые, что печально венчали бесславный конец их солдатского пути в далекой России.

Но сколько же их было, получивших березовые кресты на свои могилы? Какие потери понесла 9 тд в боях 1 июля со 119 сбр и 284 сд? Сколько на самом деле было «набито» фашистских танков и пехоты в тот день? Имеющиеся данные позволяют нам сейчас сказать это точно, тем более что никаких других немецких частей в районе Марьина, Лачинова и Касторного 1 июля не было.