Игорь Сдвижков - В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел

Вместе с тем нельзя не отметить и большого положительного значения собранных материалов. Прежде всего они позволяют нам сегодня лучше понять, как воспринимали сражения 1942 года их участники, и увидеть происходящее их глазами. К тому же записанные тогда рассказы сохранили такие подробности и детали боев, которые не были отражены в оперативных сводках и боевых донесениях дивизии. Но главное — они донесли до нас имена тех героических бойцов, командиров и политработников 284 сд [314], о ком мы могли бы и не узнать, не будь этих воспоминаний.

Конечно, с литературной точки зрения многие написанные тогда статьи, мягко говоря, оставляют желать лучшего, о чем, кстати, говорят правки в тексте, сделанные, судя по всему, кем-то из образованных политработников дивизии еще в 1942 году. Исправлявший по возможности сглаживал «угловатые» предложения, приводил в порядок «блуждавшие» фразы и исправлял косноязычие авторов, которым, надо думать, очень непросто давался сей литературный труд. Неудивительно: большинству из них сподручнее было воевать, а не писать об этом статьи. Но литературные недостатки рассказов с лихвой компенсируются их содержанием, которое красноречиво говорит о том, что писали их не заезжие корреспонденты, а самые непосредственные участники боев, а это дорогого стоит.

Привести здесь статьи из сборника стоит еще и потому, что запланированная в 1942 году книга о боевом пути 284 сд, увы, так и не вышла. Долгие десятилетия собранные тогда материалы оставались неизвестными широкой публике и практически невостребованными исследователями. И я рад, что на страницах этой книги те давние рассказы участников боев под Касторным наконец-то найдут своих читателей, пусть и 70 с лишним лет спустя… [315]

[…] 27.6.1942 г. Наш 1047 сп оборонял Касторное. Противник сосредоточил большие силы танков и мотопехоты, занял ст. Валуйки и продвигался на Касторное. Появилась неприятельская авиация, наши славные соколы-летчики отбили налет стервятников.

28.6.42 г. С утра хожу по переднему краю нашей обороны, беседую с бойцами. Нужно было объяснить всю опасность положения, подготовить бойцов для ожесточенной кровопролитной схватки с противником, чтобы дать сокрушительный удар обнаглевшему врагу. Все было подготовлено, все были на своих местах. Бойцы с нетерпением ждали боя. В каждом взводе были выпущены боевые листки. Агитаторы ежечасно напоминали бойцам: «Готовы ли они к бою» и пр. Проведены утром комсомольские собрания. Собрания проходили делегатские, так как авиация неприятеля участила налеты, вопрос стоял — остановить врага, дать ему удар. Ни шагу назад — вот что было записано в резолюциях комсомольских собраний.

Прорвавшись через заградительный огонь наших зениток, один стервятник сбросил весь груз бомб на жел. дор. близ вокзала, повреждений нет, жертв тоже. Поступило приказание от командира полка майора Метелева — бить по стервятникам ружейно-пулеметным огнем, не жалеть патронов по врагу. Пулеметчики сделали приспособление для ведения огня по воздушным целям. Пулеметчик Малевский свой ручной пулемет приспособил очень удобно.

В землю вбил деревянный кол, а на конец кола привязал веревку, к которой прикрепил пулемет, и такое примитивное устройство дало возможность вести огонь в любом направлении. Его труды не пропали даром. Я сидел с Малевским в окопе, 7 «Юнкерсов-88» низко летели над Касторной, Малевский быстро взял прицел, дал длинную очередь. Вдруг один стервятник изменил направление полета, стал медленно терять высоту, черная полоса дыма потянулась за хвостом. Потом стервятник камнем упал на землю.

— Молодец, Малевский, — говорили бойцы, пожимая ему руку, — как ловко ты его кокнул. Мы долго сидели и наблюдали как горит стервятник.

1.7.42 г. 1043 и 1045 полки нашей дивизии вступили в бой. Через наши окопы проходили раненые. К вечеру 1 батальон тоже вступил в бой. Противник щупал слабые места в обороне. Вражеские танки в количестве около 50 танков сосредоточились на правом фланге третьего батальона, они сначала шли развернутым фронтом с промежутками 20–30 метров. Взобравшись на высокий берег реки Олым, они остановили свое продвижение. Ублюдки хотели подействовать на нервы наших бойцов, хотели запугать, выставив напоказ свои танки. Бойцы спокойно наблюдали за маневром врага, не было даже признаков паники.

Командир батальона Никитеев безотрывно наблюдал со своего НП и тут же отдавал приказания по телефону. Все подготовлено для отражения танков. Я и комиссар батальона политрук Кузнецов пошли в окопы к бойцам. Вражеская авиация беспрерывно бомбила окопы, но безрезультатно — за весь день от авиабомб противника не погибло ни одного человека.

2.7.42 г. Противник с самого утра ведет огонь из артиллерии и минометов. Вражеские танки ночью были переброшены в рощу близ сахарного завода. Около 400 танков сосредоточились для атаки. Нужно было взорвать мост через реку Олым. Комбат Никитеев вызвал командира минометной роты Матвеева. Низко пригибаясь к земле, Матвеев следовал на КП. Никитеев еще издали отдал приказание: «Попробуй минами…» и минометчики с 6 выстрела подорвали мост. (В другой статье было написано, что мост был уничтожен «с первого же выстрела» [316]. — И. С.) Большой немецкий грузовик, нагруженный мотопехотой, грузно повалился в воду. Фрицы как горох рассыпались в разные стороны. Командир минометного расчета младший сержант Котов радостно улыбался, видя, как от его мин фашисты мечутся как угорелые. До того, как был взорван мост, 2 фашистские машины с автоматчиками успели переправиться. Развернутым строем они пошли в атаку, непрерывно строча из автоматов, создавая сильный шум. Ураганным огнем встретили бойцы непрошенных гостей. Обнаглевшие и пьяные как свиньи, лезли они, не обращая внимания на раненых. Через 30 минут большая часть была перебита, а остальные убежали.

Командир роты Чупров проверил состояние роты, оказалось, что только один боец был ранен. Я подполз к окопу, в котором был комсорг роты Пушкарев, спрашиваю как дела…

— Отлично, — отвечает он, — фрицы драпа задали. Палят в белый свет без всякого толку, с такими воевать можно. На опыте этого небольшого боя бойцы убедились, что огонь, который ведут автоматчики при наступлении, неприцельный, и бояться его не приходится.

К полудню немцы начали готовить новую атаку. Около роты солдат форсировали реку Олым, босые, а некоторые в одних кальсонах, мокрые и пьяные поползли в атаку. В течение дня были отбиты 3 атаки. К нашему удивлению было только 2 человека раненых с нашей стороны.

3.7. 42 г. Под прикрытием наступающей пехоты немцы наладили переправу для танков. К вечеру переправилось 18 танков.

На большой скорости они шли на Касторное. На танках сидели автоматчики и беспорядочно палили куда попало — для шуму. Бойцы напряженно сидели в окопах. Младший лейтенант Козлов подал команду: «Отрезать пехоту от танков». В его руках застрочил ППШ. С первого танка автоматчиков как ветром сдуло. Раздались выстрелы и ПТР. Вдруг один танк мгновенно остановился, языки красного пламени лизали его панцерные бока. Танкисты как крысы выпрыгнули из горящего танка и скрылись во ржи. Смелый и неутомимый мл. л-нт Козлов подбадривал бойцов: «Смелей, товарищи, дадим сволочам». На большой скорости танки прошли по окопам и пошли дальше. Пехота была отрезана от танков и уничтожена. Прорвавшиеся танки метались в огненном кольце, бойцы роты ПТР и батареи АП расправлялись с ними, уничтожая один за одним. Перевязав раненых, бойцы делились впечатлениями. Младший лейтенант Козлов, стирая пыль с ППШ, говорил: «Почесали немного кулаки, дали жару вшивикам. Они думали, что сибиряки струсят. Нет, никогда».