Анатолий Юновидов - Крым 1941. Битва за перешейки

Шишенину эта система показалась громоздкой, и он ее упростил, указав в своей директиве лишь рубежи, определенные вышестоящим командованием, и оси отхода для каждой стрелковой дивизии.

Это привело к тому, что фронт обороны отступающей армии оказался окончательно дезорганизован и фактически просто перестал существовать. Дивизии, которым не были нарезаны полосы отхода, не знали, какой фронт им обеспечивать своими арьергардами, и прикрывали только дороги, по которым отходили их части.

Изданная Шишениным директива привела к тому, что фронт Приморской армии перестал существовать, чем немедленно воспользовался противник. Подразделения бригады Циглера, которую в штабе армии приняли за моторизованную дивизию, перерезали Симферопольское шоссе и железную дорогу в районе станции Альма, сделав невозможным движение армии в этом направлении и создав непосредственную угрозу Симферополю. Немцы прекрасно понимали значение этих дорог, поэтому установили на близлежащих высотах батареи, препятствовавшие как попыткам прорыва в Севастополь, так и попыткам восстановить положение.

Ночью мимо батарей попытались прорваться два крымских бронепоезда, № 1 и № 2. Командование бронепоездов надеялось, что бронепоезда смогут преодолеть опасный участок. Но немецкие батареи, установленные на высотах 331,2 (в 2 км севернее ст. Альма) и 181,6 (в 1,5 км восточнее ст. Альма), на таком расстоянии оказались способны эффективно поражать бронепоезда и в темноте. Во время ночного боя оба бронепоезда были расстреляны огнем батарей и, возможно, утром добиты ударами авиации.

Обстановка в связи с продолжавшимся продвижением противника в глубь Крыма менялась очень быстро, особенно на участке Приморской армии, командование которой уже в 3 часа ночи на 31 октября вынуждено было изменить ранее принятый график отхода, убыстрив темпы отступления.

Теперь вместо назначенного накануне на 1 ноября рубежа Богурча — Аджи-Ибрам части армии уже к 7 часам утра 1 ноября должны были находиться значительно южнее, на рубеже Береговое — Булганак — Софиевка — Анаку-Эли.

Однако в 13 часов дня и этот план пришлось менять, так как противник уже не только продолжал движение на юг, но и повернул из района Булганака на северо-восток. Связь со штабом Левченко в этот момент еще была, и начальник оперотдела штаба Приморской армии полковник Крылов доложил сложившуюся обстановку заместителю командующего. Генерал-лейтенант Батов не дал конкретных указаний, предупредив, что в случае отхода с третьего рубежа 421-ю дивизию следует направить « для обороны перевала и горного массива Алуштинского направления ».

Туда же в этом случае надлежало направить и 95-ю СД. 175-й и 25-й СД, морякам и обеим кавдивизиям в этом случае надлежало отходить на Бахчисарай, сдерживая противника с использованием трех речек, протекавших в этом районе: Альмы, Булганака и Качи. 2-я КД уже не рассматривалась как самостоятельная единица. После Ишуньских боев в ней не осталось в достаточных количествах ни конского состава, ни артиллерии. Поэтому ее остатки решено было переформировать в 7-й СП и влить в состав 25-й СД.

Подобное дробление армии на две группы являлось вынужденным вариантом, и решение о нем так и не было принято как окончательное. Во время переговоров в штаб Примармии прибыл полковник Абрамов, командир 184-й СД. Эта дивизия начала создаваться еще до начала боев в Крыму. Ее костяк составляли подразделения и начальствующий состав управления Черноморского пограничного округа. Но создание дивизии затянулось и закончилось лишь во второй половине октября, когда в Симферополь прибыл эвакуированный из Одессы 26-й пограничный полк, который влили в ее состав.

Узнав о подходе дивизии, Батов тут же через Крылова поставил командиру дивизии задачу в случае отхода с 3-го рубежа прикрыть Симферопольское шоссе в районе горных проходов на участке Карасубазар, Зуя (ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 33, л. 39).

Больше связи со штабом Левченко уже не было, но в 2 часа дня на станции Сарабуз, где располагался штаб Приморской армии, раздался последний телефонный звонок из Симферополя. Звонил начальник снабжения армии интендант 1-го ранга Ермилов, который сообщил о том, что, по данным штаба 51-й армии, противник около 12 часов занял Булганак. В районе станции Альма машины 2-го эшелона штаба армии, направленные Ермиловым на Бахчисарай, попали под обстрел противника. Обратно в Симферополь смогли вернуться только три машины из восьми. После этого 2-й эшелон штаба армии решено было направить в сторону Алушты. На этом связь со штабом войск Крыма прервалась.

В 16 часов армейские разведчики сообщили, что немецкие передовые части вышли к Бахчисараю. Армия оказалась под угрозой окружения, не имея ни связи с вышестоящим командованием, ни указаний о дальнейших действиях, отданных в соответствии с изменившейся обстановкой.

Такие приказы, конечно, были отданы. Но они не только не достигли Приморской армии, но и вообще отдавались крайне медленно. Из-за начавшегося отхода советских войск из Симферополя новая директива войскам была издана только после развертывания штаба войск Крыма в Карасубазаре.

В связи с быстрым ухудшением обстановки и способностью противника наносить удары по обеим армиям сразу, командующий вооруженными силами Крыма решил отказаться от намерений остановить противника на основном рубеже. Реальных возможностей для этого у армий не было. Достаточных для этого резервов также не имелось, а с имеющимися сил могло хватить только для выполнения менее сложных задач. При попытке занять жесткую оборону в голой степи противник неминуемо смел бы Приморскую армию, обескровленную в предыдущих боях, а затем расправился бы и с понесшим несколько меньшие потери 9-м корпусом 51-й армии.

Поэтому в вышедшей в 23 часа 31 октября директиве № 1/0027 войскам обеих армий ставились уже совсем другие задачи. Теперь оказалось, что «войска Крыма имеют главной задачей оборонять главную морскую базу — Севастополь и подступы к Керченскому проливу упорной обороной на рубеже Джантык-Оба, Старый Крым, Карасубазар, Бахчисарай, река Альма». Директива Левченко к моменту своего выхода опять успела устареть. Моторизованные подразделения бригады Циглера продвигались быстрее, чем вице-адмирал успевал отдавать приказы.

Приморской армии надлежало силами своих четырех дивизий и 7-й бригады ночным ударом по флангу и тылу « прорвавшейся мотодивизии противника » выйти на рубеж реки Альма для обороны подступов к Севастопольскому оборонительному району. Обескровленная армия, согласно очередному приказу командующего, должна была вести бои с противником, не заняв укрепления Севастопольского оборонительного района, что было чревато новыми большими потерями.