Эрнест Лависс - История Франции в раннее Средневековье

Он не был гениальным администратором: он только усовершенствовал приемы управления, существовавшие до него. Он не был великим военным вождем: за исключением одно или двух блестящих подвигов, история его походов бесцветна и однообразна. Чтобы справляться с его врагами, не было нужды в талантах великого стратега или опытного тактика. «Возрождение наук и искусств», которое он вызвал к жизни, осталось явлением искусственным и бледным.

Но он был, как выражается один из его современников, «мужественным борцом, одолевшим саксов и обуздавшим сердца франков и варваров, которых не могло победить римское владычество». В нем жила исключительная, неукротимая энергия. Он был полон сознания своего долга, своих обязанностей, столь сложных и разнообразных, и до конца ревностно выполнял их. Он был серьезный и неутомимый работник, с равной добросовестностью считавший кур в своем птичнике, диктовавший свои капитулярии, учившийся писать, председательствовавший на собраниях и соборах, упорядочивавший пение своей капеллы и ежегодно мчавшийся к какой-нибудь отдаленной границе. Он обладал, несомненно, умом замечательным: твердым, открытым и гибким; он ясно видел большую сложность окружавших его явлений или, по крайней мере, инстинктивно приспособлялся к ней. Он не пытался устанавливать однообразных законов среди народов своей Империи. Новые права рождались, либо родились уже в той эволюции, которая подготовляла феодализм. Он не боролся с ними, он их даже санкционировал. Но он подчинил различные народы единому управлению, управлению графов и посланцев и общим указам. Рождающиеся феодальные привычки были им использованы на служение государству. Он обладал талантом все понять и все примирить, найти modus vivendi между двумя крайностями. Для пороков строя он ищет лекарства и находит его: свободных, но некомпетентных и небрежных людей на суде он заменяет скабинами; выше графов, ненадежных управителей, он ставит посланцев. Его искусная рука вставляет цемент во все щели расседающегося здания.

Наконец он создал для себя известный идеал и верил ему. Он хотел создать из своей Империи моральное единство, великое христианское государство. Это стремление венчает его облик. Его слава обусловлена его могуществом, потому что люди всегда преклоняются пред теми, которые умели повелевать, но его могущество озарено величием каролингской мечты о духовном единении человечества в Imperium Christianum (христианской Империи).

Легенда [505]овладела Карлом Великим немедленно после его смерти. Рассказывали, что чудесные явления возвестили его конец: в течение трех дней солнце и луна оставались затмившимися, и по небу проходили огненные нити. Кровля Аахенской базилики, пораженная молнией, рухнула, и с золотой короны, висевшей в корабле, исчезли выгравированные на ней слова Karolus princeps (Государь Карл). Впоследствии придуман был рассказ, будто император не был положен во гроб, а посажен на трон в торжественном императорском одеянии, с покрывалом и диадемой, с мечом сбоку и скипетром в руке, с Евангелием на коленях.

В сущности, поэзия и народное предание преувеличили, но не исказили очертаний этой замечательной фигуры. Карл в chansons des gestes (Песнях о деяниях), борющийся с неверными и коварными вассалами, идущий на войну вместе с братом своим, папой, отправляющийся паломником в Св. Землю, где с почестями принимает его Гарун-аль-Рашид, или ведущий в крестовый поход христианских рыцарей, Карл — мощный воин, «ростом в 8 его собственных пядей, которые были очень длинны», широкобедрый великан, рассекающий одним ударом меча всадника и коня, закованных в железо, Карл — ученый, основатель Парижского университета, — это все же в сущности исторический Карл, только раздвинувшийся в глазах потомства, подобно тому, как заходящее солнце удлиняет тень тел, не лишая возможности признать их действительные очертания.

I. Царствование Людовика Благочестивого. — II. Война трех братьев и Верденский договор.

Уже политика Карла Великого сталкивалась с целым рядом затруднений и противоречий. Они стали еще более грозными при его сыне. Из-под власти короля уходило все больше свободных людей, отдававшихся под покровительство сильных, и тем укреплявших их могущество в ущерб государству. Областные чиновники все больше узурпировали его права. Каролингская держава быстро шла по пути феодализации.

Среди этого разложения еще жили люди, ставившие своей задачей отстоять единство Империи. Из них на первом месте стоит королевский приближенный Вала и архиепископ лионский Агобард. Выросшие в школе Карла Великого, они на всю жизнь вынесли из нее преклонение перед идеалом Каролингской монархии, с единым владыкой на земле, правящим во имя единого владыки небесного.

Этот идеал со смертью Карла оказался в резком противоречии с фактами. Его наследник не стоял на уровне завещанных ему задач.

В 814 году новому императору было 36 лет. Его наружность давала обманчивое впечатление силы: он был высок ростом, широкоплеч, имел ясные, большие глаза, громкий голос. Он был страстный охотник, ловкий стрелок. Он был от природы умерен и целомудрен, скромен в пище и одежде, щедр к бедным и искренно набожен. Получив в «дворцовой академии» знание латинского и греческого языков, он использовал их для проникновения в смысл Св. Писания. Св. Бенедикт Анианский был его другом. Все эти качества заслужили ему имя Благочестивого ( Pius ) у современников. Для них, однако, не осталось тайной, что под его твердой внешностью скрывалась мягкая и слабая душа, неспособная к мужественному и длительному усилию, что заставило впоследствии дать ему полунасмешливое прозвище Добродушного.

Людовик, уже коронованный ранее отцом, пожелал принять в 816 году в Реймсе императорскую корону из рук папы Стефана V. В следующем году в Аахене было созвано собрание, постановившее хранить единство Империи, разделив ее, однако, на королевства. От первой жены император имел трех сыновей: Лотаря, Пипина и Людовика. Он выделил по уделу двум младшим сыновьям (Людовик получил Баварию и некоторые восточные земли, Пипин — Гасконь, Аквитанию и южные графства) и назначил Лотаря своим «соправителем и наследником». Младшие братья были поставлены в зависимость от него. Они обязывались не вступать в брак, не предпринимать войны, ни заключать мира без его согласия. В случае неповиновения он мог лишить их царства. Этот акт укреплен был присягой всех подданных Империи и ее магнатов и благословением папы. Лотарь был коронован в Аахене (817 г.), получил титул августа (822 г.) и золотую диадему, возложенную на него папой Пасхалием в 823 году в Риме, куда привез его «наставник» его, Вала. С 825 года имя Лотаря фигурирует во всех императорских дипломах.